Иду дальше, и его хорошо знакомые мне глаза – умные и такие темно-карие, что кажутся почти черными – следят за каждым моим шагом. Кейн наблюдает за мной так, как всегда наблюдал за мной – так, как он наблюдает за всеми. Как будто только они и имеют значение. Как будто его больше ничего не волнует. Это способ, которым он соблазняет людей. Это способ, которым он уничтожает людей, но каждый, кто разрушает, в конечном итоге и сам будет уничтожен, что и доказало убийство его отца. Иду не быстро. Двигаюсь не спеша, размеренно, просчитывая каждый шаг и не позволяя себе испытывать никаких чувств. Наконец останавливаюсь перед ним – достаточно близко, чтобы показать, что он ничем меня не страшит, но и достаточно далеко, чтобы оставаться вне его досягаемости – чтобы убедиться, что он не прикоснется ко мне.
Ожидаю, что Кейн оттолкнется от машины, нависнет надо мной и попытается с ходу надавить на меня, но он этого не делает.
– Агент Лав… – приветствует он меня. Голос его звучит утонченно и изысканно, характерный акцент едва уловим. – Все еще занимаешься убийствами, как я погляжу.
– Я слышала, что то же самое можно сказать и про тебя.
– Если ты намекаешь, что я сын своего отца, – говорит Кейн, – то тебе лучше остальных известно, что это совсем не так.
– Разве?
– Я не в большей степени он, чем ты – твой отец.
– Почему ты здесь, Кейн?
– Сама знаешь почему.
– Потому что убитая женщина – это твой арендатор и служащая, – заявляю я.
– Я здесь не поэтому.
Он здесь ради меня. Делаю вид, что это не так.
– Что ты можешь рассказать мне о…
– Ничего, – перебивает меня Кейн. – Я с ней незнаком. Управлением моей недвижимостью занимается мой лизинговый агент.
– Она – сотрудница юридического отдела твоей компании.
– С которой я никогда не встречался.
– Ты ведь знаешь – я выясню, если ты лжешь.
Губы у него изгибаются в легкой улыбке.
– Конечно же выясните, агент Лав, но я никогда не лгал вам. И не собираюсь начинать сейчас.
– Ты просто не говоришь мне того, чего не хочешь, чтобы я знала.
Эта отсылка к прошлому – к моей тайне, нашей тайне — вырывается у меня прежде, чем я успеваю остановить себя, и я сглатываю сухой комок в горле.
Кейн, конечно, тоже это понимает, и глаза у него сужаются, темнеют.
– Просто задай вопрос, если хочешь получить ответ, Лайла.
Лайла. Не «агент Лав», а Лайла. И сейчас мы опять говорим о прошлом, а не о настоящем,