– Вы из комитета?
– Нет.
Я прикусываю губу, понимая, что человек передо мной, вероятнее всего, из ФСБ.
– Того человека… киллера, маньяка или кто он там… его ведь отпустили.
– Именно. И настоящий убийца по-прежнему на свободе. Впрочем, мы и сами это знали. – Виктор наклоняется ко мне и шепчет: – А вы?
– Что? Вы знали, что тот человек невиновен? – ужасаюсь я.
– Могу я говорить откровенно, Эмилия? На заседании меня интересовал далеко не подсудимый. Думаю, вы догадываетесь, кто на самом деле был объектом интереса.
Я хмурюсь и скрещиваю руки.
– С каких пор быть адвокатом – это преступление?
О господи! Я стала говорить как Лео.
– Прикрывать убийцу – вот это преступление. Вы ведь понимаете? Понимаете, что ваш друг знает имя настоящего убийцы?
Сглатываю. Не настолько уж Шакал плох. Он бы не скрывал кровавого психопата, еще и от таких ведомств. Ладно… мелкие преступники. Но этого…
– Почему вы спрашиваете… у меня?
– Вы единственная девушка, которая, не будучи клиентом, проводила с Леонидом свободное время.
– Вы следили за мной?!
– Мы следили за Чацким. И видели вас… у общежития.
Меня кидает в жар. Они видели, как Лео меня целовал? Едва сохраняю равновесие от смущения и внезапно возникшей мысли. Я? Единственная девушка, с которой он гулял? Смешно. Уверена, Лео есть с кем ходить на свидания, хотя, возможно, он просто везет всех домой. Делает дело и… Я поджимаю губы.
Тошно.
– Все хорошо? – интересуется Виктор, почти не моргая вот уже минуту. – Не стоит переживать, дорогая. Я лишь хочу попросить вас о помощи. Верю, что вы очень ответственная девушка.
– И что вы хотите?
– Информацию. Вы поможете мне, а я помогу вам с трудоустройством. Нам нужны такие умные кадры. Думаю, вы справитесь.
– Какую именно информацию?
– У нас есть подозрения, что убийца – это кто-то из близких родственников или друзей Чацкого.
Я кашляю, подавившись холодным воздухом. Чувствую, что горю.
– Надеюсь, вы не меня имеете в виду?
– Убийце не меньше тридцати лет, Эмилия. Вряд ли вы начали сносить людям головы в девять.
Он открывает чемодан и достает десяток фотографий. Протягивает мне.
На первом фото труп мужчины на столе. С простреленной головой. Перекладываю фото. Следующее – муж и жена, все в цементе… Видимо, та пара, о которой рассказывали двойняшки. Следующее фото я роняю. Его подхватывает Виктор.
– Что это?!
– То, что осталось от человека, убитого десять лет назад.
На фотографии не человек, а алый конструктор. Непонятно, где какие части тела. Мужчину будто через терку пропустили! Если это вообще мужчина.
– Что вы от меня хотите?! – ужасаюсь я.
– Этот человек – беспринципное чудовище.