Что же касается самого Мусы Джалиля, то мне не хочется прибегать к официальным данным. У меня есть свои.
Моя прабабушка Вадига в юности была бойкая девушка. Дочь богатого помещика пережила непростые времена коллективизации. Отобрали все, что было. Она работала и на колхоз, но не жаловалась и на другую, более скромную жизнь и достаток. Ей удалось поступить в медресе «Хусаиния» в Оренбурге. И надо же было тому случиться, что попала она в это знаменитое учебное заведение вместе с Мусой Джалилем.
– Вы знаете, каким он парнем был! – рассказывала она на долгих деревенских посиделках длинными-длинными зимними вечерами. – Всегда опрятен, аккуратен, весел. Для каждой девушки у него находилась эпиграмма. Муса был душой любой компании. Его всюду ждали, и, если его не было на вечерней встрече молодежи, считай, ничего интересного не случалось. Да, парни, да, татарские песни и пляски, но все ждали Мусу! И если он вдруг появлялся, начинал улыбаться, приглашал на танец – будто сто лампочек загоралось вокруг, хотя в то время часто нашими «лампочками» были обыкновенные коптящие керосинки.
Прабабушка говорила, что Джалиль – а к тому времени довольно известный человек в Оренбурге – не был конфликтным. Никогда ни с кем не выяснял отношений, не ссорился. Если он, допустим, приглашал девушку на танец, а ее парень начинал ни с того ни с сего ревновать, Муса подводил ее к ухажеру и говорил: «Твоя девушка самая красивая! Поэтому я к тебе привел ее, смотри, парень, не упусти свое счастье!» И такое за вечер он мог сказать раз десять – потанцует с одной, поговорит с другой, посмеется с третьей. Но повода для ревности в большей степени непростым деревенским ребятам не давал.
Учился Муса очень прилежно. Иногда давал по-дружески списывать, но в свободное время непременно помогал отстающим. Он писал стихи, очень много общался со всеми, кому нужно было подсказать, помочь, поддержать.
– Тогда уже стало ясно, какое-то внутреннее чувство было: уедет Муса из Оренбурга, – объясняла прабабушка. – Тесен ему наш город, ой, как тесен. Вот Казань или Москва для него, для человека с такими организаторскими способностями. Он ведь как! Идет репетиция, все какие-то вялые, сонные. Этот стишок забыл выучить, а этот песню. А появляется Муса – тут же все всё вспомнили. И начинается не репетиция – начинается настоящий концерт! Он был такой удалой парень! Никогда худого слова не скажет.
Прабабушка говорила, что, когда Муса Джалиль уехал в Казань, затем в Москву, все за него радовались, но в то же время была грусть, что в Оренбург он больше не вернется…
Она говорила, что во время и после войны все, кто учился вместе с Мусой, очень горевали: «Как он погиб? Может быть, выжил?!»
– Мы втайне собирались с теми, кто учился с нами, – продолжала прабабушка. – Парней мало осталось, почти все они погибли