– Образование?
– Высшее.
– Кем и где служили?
– Санитарный инструктор в Народном ополчении Донбасса с весны 2014 года, затем санитарный инструктор медвзвода Отдельного танкового батальона «Дизель», – Егор назвал номер в/ч.
– Хорошо, ожидайте.
Вскоре Егор вместе с другими добровольцами погрузился в один из автобусов. Минуты прощания, слезы, напутствия, пожелания скорейшего возвращения, обещания звонить, когда выдастся свободная минутка… Родные, матери, жены, сестры торопливо передавали им сумки с вещами. (Небольшая заминка: преувеличенно веселые женщины мужественно сдерживают слезы. Они стараются не расстроить своих защитников излишним проявлением эмоций.)
Снова Донбасс отправляет своих сыновей и дочерей на войну. Снова дома остаются матери и дочери, жены и сестры, у которых теперь осталась в жизни только одна цель – дождаться назад своих героев. Но все ли дождутся?..
Прислонившись к стеклу, Егор вспоминал, как совсем недавно отправлял свою жену Катерину в эвакуацию в Ростовскую область. В здании администрации одного из районов Донецка собрались женщины, старики, дети; прощание с родными, уезжающими в эвакуацию, стало еще одним измерением человеческой драмы Донбасса. Оставлять свои родные дома, расставаться с близкими всегда тяжело, особенно когда над любимыми городами – Донецком, Макеевкой, Горловкой, Шахтерском, Торезом, Еленовкой, Докучаевском – нависла угроза уничтожения.
В месте сбора консультировали жителей, желающих эвакуироваться. Ответственный работник подробно рассказывала порядок действий и записывала на подходящий рейс. В эвакуационном пункте царила суета. «Ой нет! Давайте на автобус попозже, а то я не успею холодильник разморозить», – говорит пожилая женщина. Вот так обычные бытовые мотивы переплетаются с желанием спастись от смертельной угрозы.
Эвакуационные автобусы от здания районной администрации отправлялись в Российскую Федерацию с 9:00 каждые два часа. В целом, как оценил для себя Егор, организация всех эвакуационных мероприятий оказалась на довольно высоком уровне. Все делалось хоть и непросто, но все же без излишней суеты и спешки.
Люди терпеливо ждали транспорт, рядом – сумки с вещами. За годы войны дончане уже давно привыкли полагаться на судьбу, а эмоции проявляют сдержанно. И сейчас ждут возможности не только и не столько спастись самим, но уберечь от опасности родственников. Пусть даже и ценой самого тяжелого расставания с теми, кто больше всех дорог. Таков горький парадокс нынешней действительности.
В основном люди, которые уже восемь невыносимо долгих и невыносимо горьких лет живут в состоянии войны, переживают не о себе, а о судьбе детей, внуков и правнуков. Тех, кто родился здесь уже во время вооруженного конфликта и не знал мирной жизни.
– Еду вместе с внучкой и правнучкой. В России у нас родственников нет,