Представил, чего ей стоило сдержать собственный гнев и не обрушить его на мою свежекоронованную голову прямо в бальном зале на глазах у сотен гостей. Видящая была третьей, от кого я мог стерпеть подобные упреки, не ответив на них агрессией. Понимал, сколь многим ей обязан. Если бы не ее гостеприимство и советы, мое путешествие по Терра Арссе вряд ли закончилось бы успешно. Да, чего уж там, без ее помощи, Таур-Ан-Фарот убил бы меня еще во младенчестве. Поэтому и подобные заявления я выслушивал. Однако, отнюдь не безропотно.
Ответил, скрестив руки на груди:
– А у меня есть.
– И я не желаю слышать ни одного из них! – Фыркнула видящая, гневно сверкнув темными глазами. – Ты будто специально ее провоцируешь. Неужели не мог потерпеть с помолвкой?
Рус не спешил вмешиваться в наш диалог. Тигр со скучающим видом подошел к кованым ограждениям, разглядывая открывшийся вид. Огни факелов дрожали на ветру, освещая балкон, но Нарог Паллас, раскинувшийся внизу, был погружен в почти непроглядную тьму и тишину. В небе величественно кружили силуэты крылатых ящеров, одним из которых, я это чувствовал, была Вири.
Зная её любопытство, не сомневался – она внимательно прислушивается, как к разговору, так и к моим мыслям по этому поводу. Тем не менее, в присутствии драконессы всё же имелись некоторые плюсы, и прогонять ее я не спешил.
Ответил Эмирате:
– У меня в перспективе война с Лимерией и полно проблем поважнее, чем заботиться о чувствах одной из арссийских королев! Сбежала – и сбежала, Гхара с ней, невелика потеря.
Проблем у меня, и правда, было выше драконьей башни. При том, что я о надвигающейся войне никому не рассказал. Хотелось хоть на день подарить своему народу ощущение праздника и ничем не омраченного безоблачного счастья, которого они были лишены все эти годы. Утренняя коронация, действительно, прошла без сучка и задоринки, а бал был омрачен лишь скорым отъездом Тэтрилин, хотя меня, в отличии от Миры, этот факт нимало не расстроил.
– Письмо, которое принес тебе Люциус, не сработало, да? Он рассказал тебе о том, при каких обстоятельствах ты его написал?
Нахмурился, но ответил почти бесстрастно:
– Рассказал. И писал я его, будучи под действием кольца огня. Поэтому и читать не стал. С момента появления письма обстоятельства сильно изменились, Мира. А страдания и чувства Тэтрилин волнуют меня сейчас в последнюю очередь.
Собеседница, немного успокоившись, обняла себя руками за плечи. Задумчиво сделала несколько шагов, перевела взгляд на ночной Нарог Паллас. Спросила отвлеченно:
– И что же так кардинально изменилось, Дэй?
– Ответственность. Теперь я не никому не нужный бастард исчезнувшего короля. Теперь я тот, от кого зависит будущее вивианского народа. Нельзя ставить всё под угрозу из-за глупых прихотей инфантильной девчонки. Я не собираюсь повторять судьбу отца.
– И, тем не менее, повторяешь, – фыркнула Эмирата, не глядя на меня. – Не забывай, я была свидетелем отношений между Елеазаром и Тайрой. И сейчас ты даже изъясняешься его словами. Он тоже говорил об ответственности, когда отправил Тайру с глаз долой в Терра Арссе. А потом много лет винил себя за это.
Упоминание о родителях в подобном контексте ожидаемо всколыхнуло едва успевшее утихомириться, раздражение. Сам не заметил, как сжал кулаки до хруста.
Выдохнул сквозь сжатые зубы:
– Потому что он тоже был подвержен влиянию кольца. И подвержен, судя по всему, до сих пор. А я, к огромному моему счастью – нет.
Но Мира лишь устало качнула головой и когда ответила, ее тон был полон сожаления:
– Потому что он по-настоящему любил её. И любит, судя по всему, до сих пор. А спроси ты Зара о том, жалеет ли он, что за краткий миг надежды на совместное счастье вынужден так долго страдать, он точно скажет, что не жалеет.
– Даже если так, то, во-первых, эти дурацкие чувства стоили ему разрушенного королевства. А во-вторых, ты забываешь, что в отличие от него, я не люблю Тэтрилин. И, глядя на нее, не нахожу ни единого логического объяснения тому, за что ее вообще можно любить!
В этот момент темноту озарила яркая вспышка, внезапно осветившая наши лица оранжево-желтыми отблесками.
Это полыхнуло поле. Далеко-далеко, у самого моста. С приглушенным гулом и треском. При этом, ослепительная огненная волна огромной высоты, прокатилась до самых городских ворот и остановилась, медленно угасая. На безжизненной глинистой земле, заваленной осколками старого моста, укрытой слоем снега, просто нечему было гореть. По крайней мере, я надеялся на то, что никто не появился там в этот час. Недовольно выдохнул, вспомнив об отряде гвардейцев, оставленном там для охраны.
«Если бы любовь поддавалась логическому объяснению, всё в этом мире было бы гораздо проще» – многозначительно произнес голос Руса и серебристый тигр, величественно прошагав мимо, открыл дверь толчком тяжелой лапы и вернулся в бальный зал, оставив нас с Эмиратой вдвоем.
– Вот видишь?! –