– Сынок, к тебе пришли. Ты, наверно, плохо спал, бедненький, – с сочувствием сказала мама.
Мальчик очнулся от своих дум и заметил, как детский голос с улицы уже который раз выкрикивал его имя. Рэм, соседский мальчик и товарищ из школы, собирался на площадь, чтобы «поглазеть» на праздничное мероприятие, и пришёл позвать Капио присоединиться.
– Привет! Конечно, я хочу пойти. Только у мамы отпрошусь, – ответил в окно Капио и повернулся к маме. Он состроил милое лицо и просто, улыбнувшись, вопросительно наклонил голову.
Мама ответила тем же и улыбнулась, на их языке это было «да».
– Ну, сходи, сходи. Только к обеду я жду тебя дома, договорились?
Капио спрыгнул с табуретки, и уже выбегая из дома, закричал:
– Конечно, мам, я туда и обратно!
Друзья вприпрыжку устремились по центральной улице, о чем-то живо болтая, и вскоре нагнали неторопливо движущуюся демонстрацию. Рэм, увлекая за собой приятеля, влился в самую гущу. Кругом стояла многоголосица, пестрели различные плакаты, флажки, ленты. Было много детей с родителями, все нарядно одетые и аккуратные. Тут и там люди, образовывая широкие круги, наблюдали за различными номерами и представлениями сюжетов из жизни и смерти Святой Суси. Актеры играли так неистово, точно находились в каком-то трансе.
– Смотри! Сейчас выкатят обруч с привязанной к нему женщиной, – со знающим видом воскликнул Рэм.
Капио уже не нравились все эти сумасшедшие пляски. Рем же, напротив, с увлечением наблюдал за всем происходящим. Но, заметив потерянный вид своего друга, решил как-то порадовать его.
– Тогда, может, по мороженому? Вон стоит тележка. Пошли! – воскликнул он.
– Я… я не хочу, – неуверенно ответил Капио.
– Пошли, пошли, я угощаю. Смотри, что папа с мамой дали мне сегодня, вот…, – тянул за рукав и настаивал Рэм, на ходу доставая и показывая из кармана пару свёрнутых в трубочку цветных бумажек, среди которых Капио узнал зелёную, с цифрой 10.
Как-то раз, отец его отправил с такой же бумажкой и приложенной к ней запиской в магазин, но он по дороге каким-то образом, сам не зная каким, обронил ее, за что по возвращении был жестоко отхлестан электрическим шнуром. Ещё один из уродливых моментов жизни всплыл у него в памяти, дрожь пробежала по когда-то исполосованной до крови спине. Капио только рассеяно наблюдал за этой бумажкой, вспоминая, как он тогда ее даже возненавидел. Ему и теперь эти деньги казались отвратительными. Ком встал в горле. Все эти люди и их, как казалось, беззаботная суета и неуемная болтовня, их самодовольный смех и беспричинная радость – все вокруг стало раздражать его. Голова закружилась, и все видимое