Это не значит, тем не менее, что организации вроде ИГИЛ будут возникать по всему региону, как грибы после дождя. Как подчеркнуто в названии данной статьи, специфическая динамика развития Ирака после 2003 года наложилась на поражение революции в Сирии и породила зону открытого противостояния, как уже традиционных региональных игроков, так и новых действующих лиц – как то же ИГИЛ. Регион Джазиры, который лежит между Ираком, Сирией, Турцией и Курдистаном, превратился в арену постоянного противостояния. Эти условия не характерны для большей части региона, и, что более важно, большая часть региона имеет более богатый опыт борьбы, которая может быть альтернативой ИГИЛ.
Вот поэтому так важно подчеркивать значение событий 2011 года как разрыва с прошлым. Революционный кризис однажды стал искрой, которая взорвала накопившееся напряжение между социальными и политическими аспектами перехода государств к неолиберализму (если уж нам дозволено воспользоваться столь лапидарными и однобокими терминами для обозначения столь разностороннего и комплексного процесса), и нес в себе потенциал для разрушения всего этого перехода. Важно провести водораздел между идеями 2011 года о создании возможности отхода от либерализма в сторону государственно-капиталистических режимов, за которые выступали местные националисты и авторитарные левые сталинистского толка, и потенциалом тех событий, которые несли потенциал полного изменения общественного уклада. Разумеется, даже на самом пике революционной волны, когда все режимы региона были потрясены величайшими народными восстаниями, которые видела планета на протяжении последних десятилетий, до этого потенциального нового мира все еще был очень длинный путь. Но основная мысль тут – что это будущее, будущее без неолиберализма, все-таки было возможным. Более того – и это причина, по которой революции имели потенциал для смены траектории, по которой общество двигалось предыдущие десятилетия – именно воля миллионов обычных людей стала основным топливом революционного кризиса. Они, эти миллионы, маршировали на улицах, участвовали в забастовках, оккупировали свои рабочие места, организовывали народные комитеты, разрушали узилища режимов и брали в руки оружие, чтобы бороться за светлое будущее. Революции 2011 года не были «предопределены» изначально. Этот разрыв не был просто «естественным последствием» тектонических сдвигов или положения звезд – он с самого начала был порожден сознательной борьбой.
И неслучайно то, что эта борьба с самого начала была глубоко антисектантской, по форме и по содержанию.