Кстати, о пробеге. Бегом-бегом к почти родному уже Р-пятому. Пока забираюсь в заднюю кабину, пайлот оборачивается. Ко мне. Оба-на… Улыбка белозубая во все лицо, закопченное, кроме белых кругов, где очки были. Но симпатичное. Надежда… Вчера все не мог понять, кого она мне напоминает. Ага! Актриса такая была… будет… черт, как же фамилия… Догилева… Татьяна, кажется. Так вроде ничего общего – а вот улыбка…
– Костик, ты, как соберутся совсем уже огонь открывать, дай очередь, коротенькую, а я сразу и подмахну тебе – первые два раза вправо, потом разок влево, лады?
И тут же отвернулась. Юмористка. Но до чего ж тетка отчаянная! Я и то чуть подштанники не испортил, когда «мессеры» заходили. И пайлот классный. Впрочем, о чем я говорю – в ту войну много таких было. Целые полки. На У-2 большей частью. «Ночные ведьмы». Впрочем, на настоящих бомбардировщиках и истребителях – тоже. Кстати, про «ночных ведьм». Где-то читал, что не только и не столько со страху перед бомбами немцы их так называли. Визжали уж очень девочки, в «этажерках» своих сгорая. Ночью да с высоты – слышно очень. Далеко. А они еще и без парашютов летали. Чтоб бомб побольше брать… Такая вот война та была… и есть. Для меня.
Война вообще работа тяжелая, страшная, грязная и по определению не женская. Без обид. Я вот, к примеру, детей не умею рожать – так не комплексую ж из-за этого. Женщин защищать надо. Мужчинам. Умирать за них. За такую вот, как Надежда, – не жалко. Или Варя… Легко!
Тем временем набрали свои где-то триста – и на запад. Видимо, на сотне не здорово виражить. Навстречу прошли «миг» и пара «яков» – садиться. Потом сопровождение – шестерку «чаек» на паре км – издалека заметили. Затем У-2 мимо прошелестели. Ползем не спеша, на двухстах где-то. Км/ч. Те «мессеры» должны были своих оповестить. О непонятной суете у нас. У них рации. У наших «яков» даже и нет их[110]. Вообще. Очень существенный недостаток. Ценность машины падает более чем вдвое, полагаю. Не для меня, впрочем. Рация истребителю нужна, чтоб супостата искать. Меня же он как-то сам находит. Будто бы медом где намазано. Вот и сейчас – мотор взвывает, Надюша резко исполняет какую-то совершенно невероятную еболюцию, но по правой плоскости все равно как горохом сыпануло, треск обшивки, дыры… Ничего, эта лошадка и не такое сдюжит. Биплан, мать его. «Мессеры» с ревом – над нами. Навстречу шли. Аж восьмеркой. Три пары дальше рванули, одна в вираж – и к нам. Широко заходят, специально, чтоб скорость погасить. У «фридриха», если склероз не подводит, предкрылки были… есть… такой конструкции, что позволяла скорость сбрасывать по самое не могу…