Боевой разворот. И-16 для «попаданца». Александр Самохвалов

белорусской – какая разница. Украина и Белоруссия, равно как и остальные, при мне оставались независимыми. Но все границы с таможнями и прочими подобного рода радостями исчезли еще в 22-м. Ровно через 100 лет после образования того Союза. Специально подгадали. Правительства, впрочем, остались. С разными уровнями полномочий и автономности. У прибалтов, к примеру, поболе… Даже армии свои. Формально. Но да бог с ними, когда это будет, да и будет ли теперь вообще… Я, конечно, не переоцениваю свою роль, подумаешь, пара мостов и два десятка уничтоженных летунов, пусть и из лучших, довоенных еще люфтваффовских выпусков… Но вот оставшийся не уничтоженным истребительный авиаполк – это уже не фунт изюма. Да еще и такой классный. К тому же Батя, похоже, умудрился сделать куда как поболе казавшегося возможным, обеспечив разведданными и связью сухопутчиков, из-за чего наш аэродром не был еще захвачен даже к утру 24-го… Опять же, полагаю, если даже День Победы станут праздновать не двенадцатого, как у нас, а, скажем, 9 мая, и хотя бы парой сотен тысяч меньше нормальных мужиков поляжет, то и это уже было бы очень даже здорово. Ладно. Делай что должно, и да будет что будет. Как говаривал Марк Аврелий. Император и философ.

      Вот уже и аэродром под сферу винта наползает. Осталось сесть. Что на «миге» далеко не самое простое дело. Захожу на средних оборотах, по-покрышкински. Высматриваю, где ни воронок, ни обломков. Притираю на все три точки – нормальненько. Однако обзора при посадке никакого почти. Шнобель здоровенный, да еще кабина назад сдвинута. Все на одних ощущениях вкупе с матерными чуйствами приходится исполнять. Да и пробег всяко длинноват по сравнению с прочими, хотя здешняя полоса и позволяет. Вполне и даже более чем. Ну здравствуй, аэродром Именин. Село так называется. Именины то есть. А неподалеку, километрах в пяти, Стригово. Так его то так, то эдак обзывают. Аэродром то есть. Даже в документах. Вот, наверное, путаницы будет у историков[73]…

      Пока качусь, осматриваю окружающее пространство. Здесь всю дорогу 123-й полчок стоял. Иап. Истребительный то есть. Тоже на «чайках». Однако справа наблюдаю обломки и других машин… на «мессеров» чуток смахивают, но колер другой. Оба-на, это же Як-1[74]. С какой бы это, интересно, стати? Воронок, однако, хватает. «Мои» не могли. Видимо, со вчерашнего дня. Опа, да на этой машинке и по земле особо не покатаешься… Чуть повернул или тормознул неловко – и уже скапотировать норовит или стойку подломить. Воистину, птица, рожденная для полета и только для полета, увы. Наподобие стрижа. Тот тоже – с земли никак. Взлететь, в смысле. Бедный Костик… Подвзлететь хотел… Ну-ну…

      Наконец, глаз выхватывает замаскированные бипланы, навскидку И-153, там же пара «мигов», таких же, как мой. Оставшиеся «яки», если есть такие, где-то попрятались, надо думать. Подруливаю и становлюсь в крыло с крайним «мигарем». Из ближнего леска направляется с пяток фуражек и пара летных шлемов. Подскочивший технарь, незнакомый, местный, по всей видимости, помогает спуститься