– С чего ты работать начать собираешься? – поинтересовался Джим.
– Не знаю. Приходится использовать любую возможность. Видишь ли, генеральный план у нас имеется, а детали отрабатываются в зависимости от обстоятельств. В дело идет все, к чему можно прицепиться. Только это нам и остается. Прибудем и изучим обстановку.
Почувствовав прилив энергии, Джим ускорил шаг.
– Послушай, дай мне дело делать, Мак, хорошо? Не хочу я всю жизнь вроде как на подхвате быть!
Мак засмеялся.
– Пообвыкнешься, привыкнешь. Так с головой в дела влезешь, что взвоешь, еще мечтать станешь о городе и восьмичасовом рабочем дне!
– Нет, Мак, не думаю, что стану об этом мечтать. Никогда раньше мне не было так хорошо, так привольно. У тебя тоже бывает такое чувство?
– Иной раз бывает, – отвечал Мак. – Но чаще я слишком занят, чтобы в чувствах своих копаться.
С каждым их шагом здания, мимо которых они шли, становились все более ветхими. Между ними виднелись пустыри с кучами мусора, сварочной аппаратуры, свалки старых поломанных машин, зияли темные окна брошенных, заросших темным бурьяном домов. Холод и тьма вокруг заставляли идти быстро.
– Мне кажется, я вижу огни на мосту, – сказал Джим. – Видишь по три огня с двух сторон?
– Вижу. Он вроде говорил забирать влево?
– Ага. Влево.
Бетонный в два пролета мост соединял берега узкой речушки, высохшей в это время года до болотистого ручейка с песчаной отмелью посередине. Держась левой стороны, Мак и Джим прошли по мосту и уже за спуском на берегу отыскали тропинку, убегавшую в заросли ивняка. Мак пошел впереди. Свет фонарей на мосту сюда не достигал, со всех сторон их окружила чаща. Глаз различал силуэты веток на более светлом фоне неба и черную стену тополей справа у реки.
– Тропки не видно, – сказал Мак. – Я ее только ногами и чувствую. – Он шел медленно, осторожно. – Руки подними, береги лицо, Джим.
– Да я уж и так берегу. Меня только что веткой прямо по губам хлестнуло.
Через некоторое время они почувствовали под ногами жесткую исхоженную землю.
– Дымком тянет, – принюхался Джим. – Теперь, видать, недалеко.
Внезапно Мак замер.
– Там огни впереди. Слушай, Джим, тут такая штука, что как раньше надо. Давай я говорить буду.
– Ладно.
Дорога неожиданно вывела их на просторную поляну, освещенную костерком. За костром располагались три грязно-белые палатки, в одной из которых горел свет, отбрасывавший на полотно гигантские черные тени от движущихся внутри фигур. На самой поляне собралось человек пятьдесят. Одни спали прямо на земле, свернувшись наподобие сосиски, закутавшись в одеяло, некоторые сидели вокруг костра на расчищенной выровненной площадке. Едва Джим и Мак ступили из зарослей ивняка, выйдя на поляну, как услышали вскрик – короткий, громкий, тут же оборвавшийся. Звук шел из освещенной палатки. И тут же по стенке палатки заметались, нервно задвигались тени.
– Плохо