– Почему тогда Братство так уверено, что предмет вообще существует? – скривился я.
– Послушай, может, я зря рассказал тебе обо всём этом? Может, я должен жалеть о том, что посвятил тебя в это таинство? – с язвительной досадой в голосе процедил отец. – Но… знаешь… я бы, может и хотел бы пожалеть об этом, но… не могу, – его голос вдруг стал тише, и он прищурил глаза. – Ведь… не исключено, что ты, всё же, именно тот, кто нам нужен. Всё когда-то случается и жизнь крайне непредсказуема.
На этих его словах в моей голове созрела мысль о том, что больше всего на свете мне хотелось бы увидеть отчаявшиеся лица членов Братства и сделать их сверкающимися. Моя жалкая жизнь впервые предоставила мне сладкую возможность стать чем-то большим, чем игрушка для издёвок матери-алкоголички и я, сразу же захотел стать, не много не мало, лидером этого клуба. Я хотел вести этих женщин и мужчин к силе и власти.
Я хотел вести к силе и власти себя.
– Ты должен отвезти меня к ним! – воскликнул я, возбуждённо, в одну секунду всё решив, – Я должен найти Ниферио-Ритио! – я уже рисовал в своей голове картины, как нахожу этот безликий предмет. Речи отца, хоть и звучали двояко и размыто, но вселяли в меня толику могущества таинственного артефакта. Я представлял, как держу в руках странное Ниферио-Ритио. Я представлял, как мы с отцом стоим на пьедестале, а вокруг толпятся люди, восхищённо смотря на нас снизу.
– Не сейчас, сын. Позже! – отец покачал головой, сведя густые, полуседые и неаккуратные брови к переносице. – Вряд ли клуб потерпит тебя в своём обществе. Видишь ли, много людей притаскивало туда каких-то мальчишек с улицы, не один из которых не был тем самым. Где гарантия, что ты особенен? Ты просто напросто станешь посмешищем среди этих взрослых людей, как и те парнишки.
– Но… если ты не отвезёшь меня в Братство, мне придётся рассказать обо всём матери! – неожиданно для самого себя выпалил я, и, произнеся это, я будто бы сунул руку в какой-то потайной карман, в котором лежали козыри. Я будто бы знал, что настанет момент, в который нужно их обнажить. Мои слова заставили отца ещё раз побледнеть. Спустя мгновения, граф Чернов, из грозного коршуна, невероятного догматика и педанта превратился в маленькую серую мышь и угодил в мою мышеловку!
– Ладно, – тихо и хрипло произнёс он, обречённо кивнув. – Я проведу тебя в Братство Полной Луны, но учти, что если хотя бы одно слово о клубе ты проронишь в стенах этого дома, ты пожалеешь об этом.
Фраза отца заставила меня громко сглотнуть слюну. Угрозы вообще всегда заставляли меня глотать слюну. И я повиновался. Утром, я, будто бы обретя даже какую-то мотивацию и второе дыхание, отправился