А там хотя бы начали уже всех разнимать и успокаивать.
– Я… я её дочь. Приёмная.
Басманов нахмурился. Оглядел меня с головы до ног. Выдернул письмо из моих рук и скомандовал:
– За мной.
***
Такая странная ситуация. Ещё и с таким необычным человеком, который повёл меня куда-то вглубь здания, по коридору, за бар, где было тише и меньше людей. А затем и вовсе завёл в кабинет. Только стол здесь стоял по центру, из массивного дерева, человек на десять. За него и сел этот самый Бес, открывая моё письмо. Вернее не моё – матери. На меня даже не взглянул, пока не дочитал. Правда я не знала, что там написано. Мать запечатала конверт и попросила передать родному брату лично в руки, как раз перед смертью. По-другому ей просто не получилось с ним связаться. Его старый номер телефона давно был вне зоны доступа, а новый она не знала. Потому что последний раз общалась с ним ещё до того, как взяла меня. В итоге у неё был только его адрес, куда и послала. Да мне вообще повезло, что смогла найти этого человека. Что он не уехал из родного города и с ним ничего не случилось. Поэтому, как бы мне не было любопытно содержимое этого письма, я слишком уважала мамину просьбу.
Зато у меня ещё раз выпал шанс посмотреть на этого мужчину. В тишине. В обстановке, которая его дополняла. В этой комнате было много предметов из дерева и металла, немного стекла. Например, тяжёлые деревянные стулья. Железный стеллаж с ящиками. Маленькие фигурки мотоциклов. Часы в виде колеса. А все стены обвешаны фотографиями байкеров с мотоциклами и какими-то эмблемами из разных материалов на мото-тему. Но самая большая эмблема мне уже была знакома – это скелет в капюшоне за мотоциклетным рулем, под которым дугой было написано название города «Volchinsk», а сверху такой же дугой «Night Riders». Колоритно. Похоже на секту. Или скорее банду. Самую настоящую, серьёзную и мужскую на сто процентов.
В этой комнате мужчина выглядел ещё внушительнее. А в тишине был слышен скрип его кожаной куртки при каждом движении, когда почёсывал своим татуированным пальцем лоб или щёку. В этот раз я смогла разглядеть рисунки на его руках – какие-то узоры, вроде мозаики или цветков. На пальцах же – словно древние символы. Похожее было вытатуировано и на шее. И смотрелось это не просто необычно – красиво. Что я оценивала не только как зритель, но и как начинающий художник. Рисунки на коже – тоже искусство, причём в некоторых случаях очень даже впечатляющее. А в некоторых ещё и загадочное. Потому что мне вдруг стало интересно, какие рисунки скрываются под одеждой этого человека. Правда такие мысли сразу бросали в краску. Хотя, в краску меня бросало не только от мыслей.
– Значит, племянница, – произнес наконец-то Басманов.
Я смогла лишь кивнуть, думая о том, какой у него волнующий голос. Низкий, грубый, с хрипотцой. А уж от его взгляда и вовсе бросало в дрожь.
– Ещё и приёмная.
Я опустила глаза. Всё так. Моя мать, пусть не родная, но самая настоящая