Тайна за 107 печатями, или Наша разведка против масонов. Олег Грейгъ

факт, что император разочаровался в своей жене императрице Марии Федоровне, потому что влюбился в юную княжну Екатерину Долгорукову. Но при этом стараются не замечать, что не только чувства императора к княжне были причиной его охлаждения к императрице (кстати, такого мнения придерживался, в частности, известный русский профессор С. Ф. Платонов). Для императора чрезвычайно важно было, чтобы его жена – и как мать его детей, и как женщина, родившая наследника, и как императрица – разделяла его взгляды на государственное устройство империи. В данное определение, по его разумению, входили такие понятия, как территориальная целостность, независимость, экономическая и политическая мощь. Но императрица оказалась под влиянием наиболее одиозной части религиозных сил русского общества (сектантства), в которой преобладали агенты священного союза, прикрывавшиеся зачастую не только дипломатическим иммунитетом, но и благотворительными целями в виде миссий помощи и пожертвований. И вместе с тем в отношении императрицы использовались новейшие достижения того времени по психофизиологическому воздействию, что не могло не сказаться на ее негативном отношении к своему мужу, императору всероссийскому.

      Именно ее стараниями была сформирована группа государственных чиновников, которые фатально уверовали в необходимость продажи Аляски и Алеутских островов.

      Негативно действовало на психику монарха, подтачивая его силы, и то, что он постоянно подвергался унизительным допросам своей жены и сценам ревности; а тут еще апологеты императрицы и агенты священного союза подсовывали (!) почти в неглиже в императорские альковы женщин. От нервных срывов его спасала княжна Екатерина Долгорукова.

      И все же после одного из нервных срывов, вызванного сложившимися обстоятельствами и негативным воздействием своей супруги, Александр II дал устное согласие на продажу США части территории Российской империи, но с жесткой оговоркой: не более чем на 90 лет…

      При этом в тот же момент Александр II поставил условие, чтобы США, проводя какую-либо деятельность на этих русских землях – в недрах ли, на поверхности ли, в прилежащей ли части океана, выплачивали российскому императору 25 % годовых (на документе, подготовленном Лорис-Меликовым, рукой государя выведено «25 %»). После прочтения документа, изготовленного под нажимом «доброжелателей», государь с грустью сказал своему генерал-адъютанту, что чрезвычайно устал и что у него болит сердце, а через несколько минут ко всему прибавилась и острая головная боль. Император длинными тонкими пальцами начал растирать виски, а затем бросил Лорис-Меликову: «Позови Катю, я не могу…».

      Известно из истории, что в течение последующих недель и даже месяцев российский император находился практически как в сомнамбулическом сне; у него появились навязчивые видения, он стал слышать разговоры отсутствующих и даже давно ушедших из жизни людей, имевших отношение к становлению государства Российского. В одну из таких минут к нему пожаловал призрак Петра Великого,