– Так что ты думаешь о нашем вине? – спросил Маттео. – Сравни его с тем, что пьют в Читта-ди-Кастелло.
– Я его еще не распробовал, – добродушно улыбнулся я. – Незнакомые вина я всегда выпиваю залпом – как лекарство.
– Brutta bestia![8] – воскликнул Маттео. – Ты не судья.
– Пить можно. – Я рассмеялся и отпил маленький глоток.
Маттео пожал плечами.
– Эти иностранцы! – презрительно бросил он. – Иди сюда, толстяк, – позвал он хозяина гостиницы. – Скажи мне, как дела у графа Джироламо и несравненной Катерины? Когда я уезжал из Форли, горожане дрались за право целовать землю, по которой они проходили.
Толстяк пожал плечами:
– В моей профессии должно следить за тем, что говоришь.
– Не болтай глупостей. Я не соглядатай.
– Что ж, мессир, горожане больше не борются за право целовать землю, по которой прошел граф.
– Ясно.
– Вы понимаете, после того как умер его отец…
– Когда я жил здесь, Сикста[9] называли его дядей.
– Судя по разговорам, он слишком его любил, чтобы не быть ему отцом, но, разумеется, я ничего не знаю. У меня и в мыслях нет сказать что-нибудь оскорбительное о его святейшестве, касается это прошлого или настоящего.
– Ладно, продолжай.
– Видите ли, мессир, когда папа умер, граф Джироламо ощутил нехватку денег и вновь ввел налоги, ранее им отмененные.
– И в результате…
– Что ж, люди начали шептаться о его расточительстве. И они говорят, что Катерина ведет себя будто она королева. Хотя мы все знаем, что она незаконнорожденная дочь старика Сфорцы[10] из Милана. Но разумеется, ко мне это не имеет никакого отношения.
Маттео и я начали клевать носом, потому что скакали всю ночь. Мы пошли наверх, приказав разбудить нас перед вечерним празднеством, и скоро уже спали.
Вечером Маттео зашел ко мне и принялся изучать мои одежды.
– Вот о чем я думаю, Филиппо, наверное, в первый раз перед многочисленными дамами, которые могут положить на меня глаз, мне следует предстать во всей красе.
– Я полностью с тобой согласен, – ответил я, – но не понимаю, что ты проделываешь с моей одеждой?
– Никто тебя не знает, так что совершенно не важно, как ты будешь выглядеть. А у тебя столько красивых вещей, вот я и собираюсь воспользоваться твоей добротой и…
– Ты собираешься взять мою одежду?! – Я выпрыгнул из кровати, но Маттео с охапкой одежды уже выбежал из комнаты, захлопнул дверь и запер ее снаружи, оставив меня с носом.
Я всячески обругал его, но он ушел смеясь, так что мне не осталось ничего другого как надеть лучшее из того, что осталось. Полчаса спустя он вернулся к двери.
– Хочешь выйти? – полюбопытствовал он.
– Конечно, хочу. – Я пнул дверь.
– Обещаешь не буйствовать?
Я помедлил с ответом.
– Если не пообещаешь, я тебя не выпущу.
– Ладно! – смеясь, ответил