Лес над ними ревел десятками голосов, а охотник всё тянул за ремень, медленно обматывая им кулак. Ни один человек такого не выдержал бы, но шея полуженщины демонстрировала потрясающую крепость.
Первой сдалась деревянная пряжка ремня. Она лопнула, освободив демоницу из плена. Вскочив на ноги, та метнулась к кустам, где её уже ждали такие же, как она, уродливые товарки. Но вопреки всем ожиданиям Бадварда, как только полуженщина оказалась рядом с ними, они бросились на неё с хищной жадностью.
Чаща загудела ещё громче, заглушив вопли демоницы, которую теперь с остервенением раздирали на части голодные сородичи. Она пыталась кусаться и царапаться в ответ, но их было слишком много. И уже вся трава вокруг была чёрной от её крови.
Маленький камешек, стукнувшись в плечо, заставил Бадварда обернуться. Из зарослей с противоположной стороны тропы выглядывала девушка в коротком платье, с наброшенным на голову капюшоном. Встретившись с охотником взглядом, она эмоционально замахала руками, подзывая его.
– Скорее, что встал? – крикнула незнакомка, когда он приблизился, и нырнула обратно в заросли.
Бадвард быстро пошёл за ней, оставляя крики и вой позади. Его маленькая босоногая проводница шустро мелькала среди корявых стволов деревьев, почти не оборачиваясь. Только когда гвалт монстров остался далеко позади, она немного сбавила темп.
– Мы почти на месте, – бросила незнакомка через плечо.
И не обманула. Очень скоро они выбрались на небольшую поляну у лесного ручья.
Деревья здесь росли высокие, с тяжёлой кроной из бледных листьев. В густой траве на берегу лежала высушенная до белизны бедренная кость, размером со ствол векового дуба. Её густо оплели вьюны, чьи красные остролистые цветы блестели на свету, точно капли крови.
Девица остановилась и прислушалась. Вокруг было тихо. Довольно кивнув, она неторопливой походкой направилась к воде. Опустившись на четвереньки у края берега, по-животному, одними губами, прильнула к потоку.
Бадвард обрисовал взглядом линии её бесстыдно выставленных ягодиц и, продев ремень обратно в шлёвки, затянул его на узел. Он тоже чувствовал жажду, но помнил слова Жнеца о привычках тела и не торопился идти у него на поводу.
– Ты всполошил весь улей, – сообщила незнакомка, напившись, и встала. По-хозяйски упёрла кулаки в бока.
Кожа у неё была смуглая, словно опалённая южным солнцем.
– А были варианты? – поинтересовался охотник, не пытаясь избежать цепкого взгляда блудливых глаз. Они у неё были неестественного пурпурного оттенка.
– Это вряд ли, – девица вытерла рукой губы. Подойдя, она уселась на кость, точно на диван и скинула капюшон. Её длинные волосы имели тот же пурпурный отлив, что и глаза. А голову венчали изящно закрученные маленькие