Легкий ночной ветерок освежал и бодрил, принося в город запах Зарамской степи, благоухающей цветущими травами в конце лета. И от этого привычные унылые пейзажи необъяснимо радовали глаз. Как жаль, что через пару недель травы отцветут и в бедные кварталы вернется царящая здесь едкая смесь прозванная горожанами запахом нижнего города. Метис чувствовал себя бегущим по лугу: только он, ночь, охота и пьянящее чувство свободы. Луна, плывущая в звездном небе, притягивала взгляд, сегодня она казалась больше и белоснежней, чем обычно. В голове зародилась мысль остановиться, задрать голову и по-пацански завыть гулко и протяжно, чтобы вой, оглушая окрестности, пролетел по улочкам и переулкам и, отразившись от стен домов, вторил ему эхом. Но нельзя, сейчас в каждом доме, укрывшись за надежными стенами, наглухо запертыми дверями и ставнями, спали люди, до смерти боявшиеся ночи. А вернее гостей, что приходят ночью: хищные твари, монстры, нежить и прочие, питающие слабость к человеческой плоти, были отнюдь не редки в этих местах. И то, что Хвард был большим городом, играло с ним злую шутку. Ни высокие каменные стены, ни надежные стальные решётки на стоках и сливах, ни дополнительная стена отделявшая порт от города и даже дым от особого сбора не помогали. Твари всегда находили новые лазейки, в надежде добраться до столь желанной человеческой плоти. Что не мешало городу продолжать расти и богатеть.
Вдруг впереди раздался лязг когтей о каменную мостовую, привлекая к себе все внимание Тигра. Глубокий вдох носом и он обеими ноздрями учуял не только запахи цветущего луга, но и запах дичи. Болотная сырость и гниль: ошибки быть не могло – это Упырь. В тени подворотни глаза явственно различили мощную фигуру монстра. Массивный трехметровый гигант, с сильными, но короткими ногами и длинными, как плети руками, венчавшимися четверкой острых когтей. Полусгнивший уродливый нос постоянно гонял воздух в поисках жертвы, челюсти клацали в ожидании плоти, а два горящих мертвым огнем глаза уставились на выбежавшего из-за угла седовласого охотника. Издав гортанный крик, монстр выкинул руки вперед. Тигр отскочил в сторону, по-кошачьи легко приземлившись на четыре точки, застыл на мгновение, словно хищник в засаде, готовый поставить точку в чьей-то жизни. И как только когти ударили по мостовой, высекая фонтаны искр, метнулся вперед. Он действительно был подобен призраку, казалось, что охотник просто исчезает в одном месте и через мгновение появляется в другом. Подойдя в упор, Тигр нанес удар. Кулак, облачённый в боевую рукавицу, изготовленную из кистей горного тролля с толикой ментальной силы вложенной владельцем, со свистом рассёк воздух и врезался в грудь. От сокрушительного удара внутри с гнилым хрустом сломались ребра, второй пришелся в голову, раскроив череп. Тяжелое, грузное тело монстра, пошатнувшись, осело в пыль подворотни.
Ночная охота началась. Читающие по воде предсказали спокойную ночь с небольшим количеством слабой «дичи». По такому случаю Тигр … отпустил сына Саламандра на первую одиночную охоту. И сейчас он бежит где-то по улицам торговых районов среднего города, впервые без прикрытия и надзора старших, предоставленный сам себе. Пускай, ему давно пора вылезти из-под отцовского крыла. Да и сегодняшние «гости» не смогут причинить ему хоть какой-то вред. Легкое дуновение ветерка принесло новый еле уловимый запах, разжигая в глазах огонек тревоги.
Саламандр гнал панцирного волка, постепенно наращивая скорость. Зверюга мчалась на пределе своих возможностей и уже начала выбиваться из сил. Чувствуя приближение смерти, волк запетлял по подворотням, сворачивая наугад и стараясь запутать преследователя. Вот за очередным поворотом показался тупик, монстр медленно попятился к стене, угрожающе скаля зубы.
«Ну, вот и все», – разжигая азарт, произнес Саламандр, вынимая из-за пояса два небольших топорика, сделанных из панциря болотной черепахи. Но тут сзади донесся негромкий рык, а затем показались еще трое волков бежавших следом. Западня захлопнулась. Зверюги, скалясь и рыча, неспешно закружили вокруг своей добычи, выжидая удобного момента, чтобы кинуться и разорвать глупого двуногого. Медленно потекли секунды ожидания, волки нарезали круг за кругом, они словно смаковали момент. Резкий рывок разорвал затянувшуюся паузу, и тут же тишина ночи наполнилась звуками боя.
Волк прыгнул вперед, метя в спину. Ловко крутнувшись, Саламандр ушел от атаки, завершая манёвр ударом; топорик, просвистев в воздухе, рубанул по вытянутой из панциря шее. Не задумываясь и следуя только инстинктам, припал на