– Я так думаю, ты хочешь, чтобы Юлия узнала у нее, в чем дело?
– Именно!
– Вероятно, она влюбилась в неподходящего для нее человека, – предположил Марий, случайно попав в точку.
– Чепуха! – резко возразил Цезарь.
– Почем тебе знать, что это чепуха?
– Потому что врачи тоже подумывали об этом, и я навел справки, – пояснил Цезарь.
– И у кого же ты навел справки? У нее?
– Естественно!
– Будет больше пользы, если расспросишь как следует ее служанку.
– Но, Гай Марий!
– А она часом не беременна?
– Ты что, Гай Марий!
– Послушай, тесть, не надо смотреть на меня как на насекомое, – равнодушно сказал Марий. – Я член семьи, а не посторонний. Если я, при моем крайне ограниченном опыте общения с шестнадцатилетними девицами, могу предположить такое, то тем более можешь и ты. Вызови ее служанку к себе в кабинет и выколоти из нее всю правду. Гарантирую, она – доверенное лицо Юлиллы, и если ты правильно допросишь ее, она выложит все. Пригрози ей пытками, смертью!
– Гай Марий, но я не могу так! – возмутился Цезарь, придя в ужас от одной мысли о таких драконовских мерах.
– Тебе достаточно только прибить ее, – терпеливо объяснил Марий. – Пара ударов палкой по заднице и лишь упоминание о пытках – и ты будешь знать все, что знает она.
– Я не смог бы этого сделать, – повторил Цезарь.
Марий вздохнул:
– Ну, тогда поступай, как хочешь. Но не думай, что тебе известна вся правда только потому, что ты задавал вопросы Юлилле.
– Но мы никогда друг от друга ничего не скрывали, – кипятился Цезарь.
Марий не ответил, лишь бросил скептический взгляд.
В дверь постучали.
– Войдите! – отозвался Марий, довольный, что разговор прервали.
Это был маленький врач, грек из Сицилии Афинодор.
– Господин, твоя жена хочет тебя видеть, – обратился он к Марию. – Думаю, для нее будет полезно, если ты придешь.
Марий почувствовал, что внутри его все упало куда-то вниз. Он издал звук, похожий на рыдание, и протянул руку. Цезарь вскочил на ноги, с болью глядя на врача.
– Она… она?.. – Цезарь не мог закончить вопрос.
– Нет, нет! Успокойся, господин, с ней все хорошо, – заверил грек.
Гай Марий никогда не присутствовал при родах и теперь пришел в неописуемый ужас. Он спокойно мог смотреть на убитых и покалеченных на поле боя. Это были товарищи по оружию, независимо от того, на чьей стороне они сражались. Он всегда знал: если бы не Фортуна, он мог бы оказаться среди них. Но в случае с Юлией – жертвой была его любимая, которую он обязан защищать, избавлять от любой боли. Кроме того, Юлия была его жертвой. Она страдала по его вине. Эти мысли сильно тревожили Гая Мария.
Однако когда он вошел в комнату, все выглядело, как обычно. Юлия лежала в кровати. Специальный родильный стул, на который ее посадят на последней стадии родов, стоял в углу, прикрытый куском ткани. Марий даже не заметил