Марий не считал, что оба молодых человека смогут когда-либо вырасти в крупных военачальников; однако это не значит, что они не смогут стать неплохими офицерами. Поэтому Марий заверил Цезаря, что готов с этим помочь.
Гай Юлий продолжал:
– Что касается их политической карьеры, то здесь имеется одно маленькое неудобство: они – патриции. Поэтому, как тебе известно, они не имеют права претендовать на пост плебейского трибуна, хотя это был бы наиболее простой и эффективный способ начать политическую карьеру. Им остается одно: стать курульными эдилами. Это требует больших расходов. Я хотел бы верить, что ты поможешь и Сексту, и Гаю занять эти места. Игры и зрелища, которые проложат им путь к этим креслам, должны быть так пышны и роскошны, что люди вспомнят о них и тогда, когда мои сыновья будут баллотироваться в преторы. И если придется подкупать голоса, ты не станешь скупиться.
– Согласен. – И Гай Марий с готовностью протянул руки для пожатия, скрепляющего сделку, которая обойдется ему по меньшей мере в десять миллионов сестерциев.
Гай Юлий Цезарь горячо потряс его руку. Он был доволен.
Они наконец вернулись в дом, где Цезарь отправил сонного слугу за старым солдатским плащом гостя.
– Когда я смогу увидеть Юлию и поговорить с нею? – спросил Марий.
– Завтра в полдень, – ответил Цезарь, сам открывая входную дверь. – Спокойной ночи, Гай Марий.
– Спокойной ночи, Гай Юлий.
И Марий вышел на улицу, где сразу попал под бешеные порывы северного ветра. Однако он не ощущал ненастья. Ему было теплее, чем обычно. Неужели предчувствия вот-вот обратятся в реальность? Стать консулом! Вступить в священный круг римского нобилитета! Если это удастся, то единственное, чего еще можно желать, – это сына. Второго Гая Мария.
Обе Юлии собрались в маленькой гостиной, где обычно завтракали. Юлилла была необычайно оживлена и никак не могла усесться спокойно.
– В чем дело? – удивленно обратилась к ней сестра.
– Да как тебе сказать… Сегодня такая необычная погода… и я хочу встретиться с Клодиллой в цветочной лавке – я ей обещала быть там! Однако мне кажется, что придется сегодня сидеть дома, – опять родители затеяли говорильню.
– Много ты понимаешь! Немногие девушки могут похвастаться тем, что им дают слово на семейном совете.
– Да ну, ерунда! Такая всегда скука на этих советах… Ни о чем интересном не говорят – все о службе, возможностях, учебе… Бросить бы эту школу! До смерти надоел Гомер и зануднейший Фукидид. Неужели это требуется девушке?
– Они делают тебя образованной и культурной. Разве тебе не хочется получить хорошего мужа?
– Почему-то мои представления о супружеских обязанностях имеют мало общего с Гомером и