– Да ты не ерепенься, голуба. Я же не со зла… По всему селу бабы воют, о чем тут говорить? Война, будь она неладна…
Тут он прав, сказать нечего. Потому натянутый разговор и обрывается, едва начавшись, каждый погружается в собственные тяжелые думы. Впрочем, размышляем мы наверняка об одном и том же…
За последние три года это уже четвертый набор в стражу. Подчищают всех, забирая в крепость и седых уже ветеранов, пока еще способных удержать саблю, и неоперившуюся молодежь, только-только сумевших поднять клинки не трясущейся рукой. А кто останется с бабами? Кто прокормит мальцов? Головой я понимаю, что в черную годину место боеспособных мужчин на кордоне, но сердце… Сердце мое не на месте.
В предыдущие наборы меня не трогали из-за большого количества детей в быстро растущей семье – как-никак единственный кормилец. Четыре мальца и три девки – старшему, Зибору, уже десять весен, младшей, Альге, всего год. Соседки начали смеяться после пятого – дай, мол, Войтек, хоть одну зиму походить Данутке небрюхатой! А что делать, если мы детей сильно любим? И друг друга тоже… любим?
Родителей у нас нет, так что справляться приходилось своими силами. Но ведь справлялись, с малолетства приучая малышей помогать. Так что Зибор в свои десять весен стал вполне полноценным помощником даже в поле, а другие старшенькие полностью взяли на себя заботу о скотине. Да и средненькие во всем стараются поддержать мамку, не ленятся.
Земля здесь богатая, жирная, рожает хорошо. Но разве возможен урожай без упорного труда? Вся жизнь в поле, с весны по осень. И только зимой приходит долгожданный отдых – хотя и он довольно относителен.
А теперь меня выдергивают из привычного круга жизни вольного пашца и вновь зовут в седло. Собственно, не только меня, но и всех оставшихся мужчин. С женщинами теперь будут только старики да совсем мелкие еще мальчишки.
Зараза!
Вначале стражу пришлось пополнять, когда будущий король сформировал из ее воинов свои первые рейтарские, пикинерские и стрелецкие полки. Но это было привычное пополнение, тем более что вербовщики сумели привести многих восторженных юнцов и лихих людей, спасающихся от плахи. Следующий набор пришелся на дни, когда наших стражей раскидали по всему кордону Рогоры со степью. Гарнизоны крепостей сократились вдвое, а обстановка на границе обострилась: степняки возобновили набеги. Так что пришлось затягивать пояса, отправив на службу всех, кого можно было оторвать от земли не в ущерб селу.
Затем последовал очередной набор – из-за опасения большого вторжения торхов лучших пограничников свели в два крупных отряда, что должны были заткнуть дыру в случае их прорыва. И вновь пришлось пополнять гарнизоны – люди роптали, но, по совести сказать, все понимали, ради чего мы терпим эти лишения. Ушла ровно половина оставшихся в селе мужчин, в основном те, кто уже успел отслужить свое. Вторая половина обещала менее удачливым соседям помогать их семьям по хозяйству, и не нашлось ни одного лжеца, не сдержавшего этого