– В каких карманах? Ты что, лазила у отца по карманам?
– Ну ты же сама сказала – проверить карманы, потому что сегодня получка, – смутилась Рита.
– И что, там ничего не было? – у меня внутри неприятно обожгло. – Вообще ничего?
– Ничего, – девочка виновато глядела на меня снизу вверх.
Меня опять накрыла жалость к ней. Вот что ее ждет во взрослой жизни с такими нарушениями психики? Ведь она, по всей видимости, истерически любит своего папу. А вот он ее – нет. Иначе подумал бы о ребенке, прежде чем зарплату пропивать.
И что с ней будет, когда вырастет? Будет всю жизнь бегать за мужиками, которым плевать на нее? Будет их защищать, оберегать, содержать? А то и вовсе – пойдет по отцовской дорожке и сопьется?
Я содрогнулась, глядя на ее дрожащие губки и грустные глазки, готовые в любой момент разразиться слезами.
– Ничего-ничего, – я притянула девочку к себе и погладила по темным волосам, – тебе повезло, я сделаю из тебя человека. С моим-то опытом работы в образовании.
– Что? – переспросила девочка, не понимая, о чем я.
– Ничего, пойдем лучше в твою комнату. Покажешь мне, какой там у тебя порядок.
Да, комнатка дочери Альбины оказалась совсем малюсенькой. Помещалась тут лишь односпальная кровать с панцирной сеткой, небольшой полированный шкаф да письменный стол. Метров восемь, наверно. Хотя для ребенка, наверно, пойдет.
Письменный стол был завален всякой канцелярией: учебники, тетрадки, альбомы для рисования. Тут же в беспорядке валялись ручки, кисточки, резинки и прочее. На стул небрежно брошена школьная форма с грязноватым воротничком. Портфель валялся под столом.
На кровати валялось скомканное одеяло, а покрывала вовсе не было.
Хорошая ведь девчонка! Скромная, не лезет ко мне с лицемерно-умильным «мамочка-мамуля», выпрашивая плюшки. Сидит себе, книжки читает, никого не трогает. Но нельзя же весь день читать книжки и ничего не делать по дому! Эдак она затеряется в своих книжках, от реальной жизни отстанет.
– Ты как уроки делаешь? – повернулась я к Рите. – Ты как здесь находишь нужную тетрадку? А если девочки из класса придут да такой бардак увидят?
Она молча пожала плечами.
– Девочки не придут – ты же сказала, не водить никого из школы. А то увидят, что у нас папа пьет, будут нехорошее говорить.
Я опять на мгновение остолбенела, но быстро взяла себя в руки.
– Тебе бы полку повесить, и на нее учебники складывать, – оглядывала я пространство. Стены были скучные – никаких обоев, просто побелка.
– Нельзя полку, – пояснила Рита, – опять скандал будет.
– Какой скандал?
– Папа будет кричать, что с этой полкой целый день трахаться надо. А ты будешь кричать, что он гвоздь забить не может.
У меня округлились глаза при слове «трахаться» из детских уст.
– Ну ладно,