– Пьер Монтре, палач города Тура, ты выполнил свою работу, согласно контракту. Это твои деньги. Считай, – голос городского чиновника был сух и холоден.
Честно говоря, меня удивило, но еще больше покоробило подобное отношение. Человек приехал по их просьбе, свою работу сделал качественно, а к нему отношение, как к собаке. Тьфу на вас! В отличие от меня, палач, без малейшего следа возмущения, это было видно по его лицу, поднял с земли кошелек и, высыпав монеты в ладонь, медленно пересчитал, после чего ссыпал их обратно в кошелек.
– Здесь все, сударь. Как насчет еды?
– Вам все скоро принесут, – отчеканил тот, потом развернулся и отправился обратно в город.
– Ни здравствуй, ни прощай, – буркнул я недовольно.
Пьер, услышав меня, только усмехнулся, потом резко повернулся к Жану и неожиданно закричал:
– Вот смотри, харя свиная, на этого парня! Он чужеземец и никогда не занимался этим делом, а сделал все как надо! А ты, шлюхино отродье, только пиво жрать горазд да шлюх трахать, больше ни на что не способен!
Впрочем, сейчас в его голосе звучали только отголоски той злобы, рвавшейся из него несколько часов назад. Я прекрасно понимал, что палачу нужна была разрядка после тяжелой и напряженной работы, от которой он еще окончательно не отошел. Жан, как мне показалось, принял привычную позицию – отступил подальше, вжал голову в плечи и опустил глаза в землю. Судя по привычности его движений, подобная сцена между ними происходила уже не в первый раз. Глядя на них, я усмехнулся про себя, так как то, что случилось, мне оказалось на руку. Сломанная рука парня обернулась для меня ужином, к тому же я рассчитывал получить за свою работу несколько мелких монет. Надежда, что меня здесь узнают, не оправдалась, поэтому я рассчитывал уехать с палачом в Тур, да и задерживаться здесь было нельзя. Как оказалось, французы почему-то не сильно любят палачей и их добровольных помощников. К тому же я рассчитывал по пути переговорить с палачом насчет поиска какой-нибудь работы.
«Должны же у него быть знакомые или приятели при должностях?»
Хотя, уже зная о том, что Монтре обрекли на роль изгоя, я не был готов однозначно ответить на этот вопрос.
Спустя несколько минут палач угомонился, напоследок безнадежно махнув рукой в сторону провинившегося подмастерья, после чего залез в возок, где и улегся отдыхать. Жан поднял голову, бросил взгляд в сторону возка, затем неожиданно для меня злобно ощерился, видно решив показать, какой он злой и страшный. В ответ на его грозную физиономию я только усмехнулся, после чего улегся на траву и закрыл глаза, оставив парня стоять в растерянности, а спустя пару минут услышал,