На заднем сиденье Аня с отвращением скинула с себя грязную майку и рваные шорты, пахнущие чужой кровью и потом. Им приготовили сменную одежду – не новую, но вполне приличную – джинсы, рубашку. Аня расчесала волосы и с трудом стерла с лица синяк и грязные разводы. Не слишком приятный вид, но хотя бы на улице никто на нее оглядываться не будет.
Перед выездом на шоссе Лис с Зюзей поменялись местами, ребята тоже переоделись в чистое, а грязную одежду свернули в тюк и выбросили в овраг.
Ехали молча, все жутко устали. Аня едва не клевала носом.
– Лис, – сказал через некоторое время Зюзя, поглядывая в зеркало, – чтой-то мне та синяя машина не нравится, давно уже за нами едет как приклеенная.
– Да уж вижу, – буркнул Лис, – не слепой.
Тут синяя машина свернула на заправку.
– Показалось? – Зюзя вопросительно поднял брови.
– Не знаю…
Аня и сама сомневалась, знала, что не бывает в их делах таких совпадений, каждое совпадение нужно трактовать как сигнал бедствия. Кто может за ними следить? Неужели уже Басаргина ищут? Быстро они, очень быстро…
Хотя странно: этот рыжий специалист вроде бы не полный дурак, должен хотя бы на время затаиться, землекопы небось лежат уже вусмерть пьяные, с них какой спрос. Пока полиция на выстрелы приедет, тот мужичок в темных очках уже небось все там подчистит, оставит только трупы бандитов, так что никто не удивится – может, у них там разборка была.
– Нужно машину сменить, – сказал Лис, – я в город на «козле» не поеду, приметный очень.
– Меня на конечной у метро высадите, – встрепенулась Аня, – я уж сама как-нибудь…
– Ну, бывай, – сказал Лис и сунул ей полоску бумаги с рядами цифр, – твоя доля.
– Обращайся, если что надо… – скупо кивнула Аня и пошла не оглядываясь.
Она верно угадала, когда схлынет поток пассажиров с ближайшей электрички, и села в пустой вагон. Оглянулась незаметно, кроме нее, в вагоне были тетка с тележкой, набитой кабачками и помидорами, парень в наушниках и потертый мужичок с красным носом.
Вроде бы все обычные, безопасные люди. Все-таки Аня в последний момент вышла из вагона и пересела в следующий поезд. Никто не тронулся за ней.
В метро она немножко попетляла – привычка. Вышла на предыдущей станции, села на маршрутку и опять-таки вышла раньше, чтобы подобраться к своему дому незаметно, дворами.
Квартира ее выходила прямо в подворотню – бывшая дворницкая. Мать заработала ее тяжелым трудом, все мела да чистила, горбатилась во дворе зимой и летом.
Жили они втроем – она, мать и брат. Отца Аня не помнит – кажется, замерз где-то по пьяни, когда она была совсем маленькой. Брат пошел по стопам отца – быстро спился и помер в больнице. Но это уж потом, когда Аня выкупила дворницкую и сняла мать с работы – отдыхай, мол, живи на всем