Не успели брызги, поднятые с океана чудовищем, упасть обратно, как водяное копьё ударило ему в голову. Череп монстра выдержал это испытание, оно взревело и получило второе копьё прямо в глотку. Рык сразу заглох, но морская тварь осталась жива.
Всё вокруг затихло, я никого не видел, и не слышал, лишь только этот монстр стоял у меня перед глазами, символизируя образ Левиафана.
– Саблю! – заорал я и обрушил град новых ударов магией, изощряясь, как только мог. Удары причиняли повреждения монстру, но не убивали его. Эта битва могла продлиться ещё очень долго, если бы мне не принесли саблю.
– Штооорм! Штоорм! – мой дикий крик подхватил ветер и удар, усиленный магией клинка, разрубил монстра надвое. Из него полились какие-то чернила, мигом окрасив воду в чернильно-чёрный цвет. Скорее по наитию, чем по уму, я подстегнул магией движение корабля, и мы быстро выскочили из сферы действия чернильного пятна, которое обладало силой кислоты и смогло даже разъесть часть досок днища корабля. Весьма продуманный монстр.
Поднявшийся сильный ветер остудил горячность боя и привёл в чувство как нас с Алонсо, так и всю команду, откровенно наложившую в штаны от всего увиденного и пережитого.
Чернильное пятно осталось далеко позади, ветер крепчал, ожидался шторм, и корабль, послушный воле капитана, стал удаляться, минуя самый активный его фронт. Я уже чувствовал благодаря своим знаниям и амулетам направление и силу шторма. Дождавшись того, что корабль стал удаляться от него, я сказал Алонсо.
– Алонсо, ты когда начнёшь думать головой, а не своей задницей? Я всего лишь хотел поразвлечься, а тебе приспичило врезать молнией по первому попавшемуся морскому монстру. Ну, на хрена?
Сказано это всё было, естественно, по-испански и с испанскими идеологизмами, но суть моей тирады была именно такой.
– Так ты же сам сказал – врежь!
– Когда я тебе это сказал? Я сказал, пойдём рыбу глушить твоей молнией.
– А что, эта хрень была не рыбой?
– Смеёшься? Какая это рыба? Это морской монстр!
– Так монстр, разве, не рыба?
– Нет, не рыба, это животное.
– Как это животное? У тебя, Эрнандо, что-то всё перепуталось, это рыба. У неё и пасть, как у рыбы, и тело, как у рыбы, и воняла она, как рыба. Всё совпадает.
– Да хватит уже спорить, Алонсо. Ты, глупый барон, чуть не убил нас обоих своим нетерпением. Что, нельзя было подождать, когда появится обычная акула или косяк сельди либо ставриды? Что, надо было шарахать сразу же по первой попавшейся животине?
– Так ты сам меня просил и настаивал, чтобы врезать хорошенько по чему-нибудь и потом пожарить рыбу. И я давно не барон, а уже виконт и всё благодаря тебе, Эрнандо. Спасибо, что спас меня и себя в очередной раз.
– Ладно, всё. Ты упрям, как осёл, Перес, но я и сам виноват, тут твоя правда. Пойдём, выпьем мадеры в моей каюте и вспомним былое и своих однокашников по академии.
– Точно,