Потому многие выходили на стены, всматриваясь вдаль, да и сам Арминий посылал не раз отряды на юг и на север, узнавать новости. Из соседнего городка, куда собрался отправиться Деметрий на свадьбу дочери, тоже приходили известия большей частью праздничные. Там готовились встречать Фортуналии, а с ними и начало покоса и жатвы, кто знает, как именно, ибо праздновали всего второй раз после столь долгого перерыва, что все прежние познания в празднествах давно стали легендой, а стараниями христиан, старательно сжигавших все книги, кроме единственной верной, еще и покрытой исключительно плотной завесой тайн и загадок. Но христианство отжило свое в наших местах, естественной реакцией стало возвращение к прежним устоям, а уж как и в какой мере, только от нас и зависело. Потому, верно, каждый городок придумывал их на свой манер, коли не находил свитков с описаниями – как и мы, например. Что-то перенимая у соседей, в ином мы создавали свою веру, вроде общую, но и в то же время, собственную. В том есть определенный резон, ибо за последние десятилетия, не только годы, наше поселение стало обособленным, эту самость мы и передавали через обретенные ритуалы заклинания старых богов. А что из этого выйдет, мы, возможно, совсем скоро узнаем. Уже когда вернется Деметрий, он как раз поехал уточнять в книгах правила празднования Сатурналий. Впрочем, мы все равно будем отмечать их иначе, нежели соседи, это уже окончательно решено. И вместе с праздниками только обретенную независимость от римских властей, сколько бы она ни продлилась, хотя многие уже надеются: очень и очень долго. Даже не знаю. как относиться к подобному. Мы все равно остаемся Римом. Хоть сам Рим боимся и, кажется, тихо ненавидим. Но разве не его жители называют Вечный город «великой помойкой»?
Четвертый день перед нонами августа (2 августа)
Вдруг вспомнил, что сегодня день какого-то христианского пророка. По заповеданию самих правоверных, с этого дня комары перестают жалить, а вода становится холодна. После праздника запрещалось купаться в реке, сейчас этот запрет выглядит тем более странно, что многие, прежде яростно соблюдавшие его, чтоб пророк не прогневался, напрочь обо всем позабыли. И немудрено, лето выдалось жарким, урожай обильным, а пшеницы уже намолотили столько, что амбары ломятся, впервые за много лет забитые под завязку. Храм полнится прихожанами, благодарящими Сатурна за щедрые дары; в кои-то веки почти каждый горожанин стал его гостем. Прежде немногие и далеко не всегда посещали церковь, несмотря на то, что всем готам, получившие гражданство в последний век или чуть больше, это вменялось властями в обязанность, одну из многих, которую стоило соблюсти ради безопасности ближних и своего положения в обществе. Но сейчас разве имеет смысл подданство Рима на тех землях, что уже не принадлежит ему и не факт, что когда-нибудь вернутся под его пяту? Все мы, вдруг освободившиеся из-под императорского гнета, разом раздышались, а лишившись