Это нужное дело, обронил секретарь, подождите минутку, я доложу посадскому голове Константину Григорьевичу Маркову…
Выйдя из кабинета градоначальника, секретарь принял прошение из рук Николая о поселении, и второе прошение на открытие типографии…
Вам мой совет, сказал секретарь, прогуляйтесь по улице Никольской до дома 113, он на самой окраине улицы у самого леса…
ПЕРЕЕЗД…
Ну, вот мы и дома. Сказал Николай Николаевич домочадцам. Весь их скарб, включая типографский станок, уместился на две подводы.
Надежда Лаврентьевна, не то с иронией, не то с пренебрежением, смотрела на этот деревянный, вросший в землю домик.
Конечно он был не не такой, как отцовский в Кузнецке, на шесть окон, а на четыре. Вход прямо с улицы вел в холодную комнату. Здесь можно будет хранить овощи и фрукты на зиму, подумала она.
Весь дом был поделен на четыре одинаковые комнаты, одну девочкам, одну мальчикам, одну нам с отцом, и одна столовая для обедов…
Мысленно рассуждала она,…Преимуществом в этом доме была пристройка со стороны двора, она и сыграла решающую роль при покупке, конечно Николаю нужно было помещение для типографии.
Ровно, по середине комнаты, была большая русская печь, спальники на печи выходили, как раз на три комнаты, так что зимой не замерзнешь.
Дети начали носить вещи из телег в дом. Мария первым делом понесла самовар, чтобы поставить чайку с дороги. Надежда младшая с Ларисой несли сундучок с одеждой, Макс и Енька тащили книги, их набралась уже приличная библиотека, Николка приезжая погостить, всегда привозил в подарок две, три книжонки…
Отец вместе с извозчиками возился у станка… Легче, легче не уроните окаянные, это мой кормилец, прикрикивал он…
Надежда Лаврентьевна держала на руках маленького Витю, а трехлетняя Зоя держалась за юбку матери… Вдруг совсем рядом раздался звон колокола, она обернулась на звуки, и только сейчас увидела в саду рядом красного цвета Собор. Лаврентьева переложила сына на левую руку, а правой перекрестилась три раза… Это хорошо, что церковь рядом, подумала она…
Выгрузка закончилась, все высыпали на улицу. Получив за работу, извозчики тронулись в сторону вокзала…
А Абловы стояли, и смотрели в глубь улицы упирающийся в лес Горки… Теперь это улица Абловых, пошутил Николай Николаевич, он и подумать не мог насколько пророческими были его слова…
Обыск…
«Тихо. Жандармы. Прошептал глава семейства, спешно задернув занавеску на окне. Повадились, канальи держиморды». В сердцах сказал Николай Николаевич.» Эх, Лаврентьева, Николкины-то прокламации на печи ещё сохнут, беда». Стук в дверь усилился, откройте полиция, прокричали с улицы.
Глубоко вдохнув Николай Николаевич с ночной лампой в руках пошел открывать незваным гостям.
Да,