– Великокняжеская династия всем обязана мне! – хвастался он в кругу друзей. – Если на то пошло, то это я дал им власть. Так что будут какие-нибудь проблемы, мужики, не волнуйтесь – решу непосредственно с великим князем.
К особому положению при в дворе Басенок привык настолько, что и после смерти Василия нисколько не изменил своего поведения. Так при очередном выходе к людям молодого великого князя, Басенок лишь слегка кивнул головой и равнодушно отвернулся к барышням, продолжая рассказывать забавный анекдот.
– Ты что, Федор Васильевич, не видел, что я иду? – приостановился возле него Иван Третий и любезно улыбнулся.
– Конечно, видел, Ваня! – улыбнулся в свою очередь Басенок. – Я же не слепой, как батя твой был.
Одна из стоявших с ним красоток глупо рассмеялась.
– Кстати, Ваня, ты вовремя пришел. Я тут как раз один анекдотец рассказываю.
– Ты погоди с анекдотом. Что же ты тогда, если не слепой, не поклонился мне, как положено? – расплылся в простодушной улыбке великий князь.
– Почему не поклонился? Я ж кивнул головой. Но если угодно, то привет тебе персонально! – Басенок подмигнул и отвесил шутовской поклон.
Поклон в самом деле вышел смешным и уже несколько дам захихикали (Басенок был их любимец).
– Может, ты мне хотя бы руку поцелуешь?
– Староват я для таких дел, Ванька! Я и в молодости, признаться, не особо любил мужиков целовать, а сейчас вовсе от таких дел уволь. Не та уже половая система!
Дамы так и зашлись в диком хохоте.
– Обидно, Басенок! – продолжил великий князь, дождавшись, пока женщины успокоятся. – Человек ты уважаемый. Казалось бы, жить да жить!
Иван тяжело вздохнул и продолжил:
– Однако, если каждый будет позволять, так себя со мной так вести, то у нас не государство получится, а черте что! Подданный, друзья мои, должен трепетать перед государем. Иначе не будет страха в государстве, а, стало быть, и порядка. Посему, Федор Васильевич, все, что для тебя могу сделать, учитывая твой возраст и прежние заслуги, это вместо смертной казни заточить тебя, друг мой, навечно в подземелье. Не спеши благодарить. Это еще не все. В разговоре со мной ты упомянул, что не слеп. В интонации твоего голоса я почувствовал некоторую гордость, а в выражении лица мелькнуло торжество. Мол, посмотрите какой я молодец! Все вокруг слепые, а я зрячий. Я на это так тебе отвечу, Федор Васильевич. Мой отец был слепым, и дядя был слепым и ничего жили, не тужили и еще благодарили всемилостивого Господа бога. Хочу, чтобы и ты смирился и понял, что жизнь – это божий дар. А человек сам засирает сей дар гордостью и тщеславием. Посеву повелеваю также лишить тебя зрения. Прощай, старый друг Басенок (более мы никогда не увидимся), желаю тебе удачи, а вам, бояре, впредь будет наука,