Зажав медиатор зубами и пританцовывая, он набросил на себя ремень от гитары. Мне тоже пришлось встать с насиженного комбика и снарядиться по примеру Уилла. Правда, в отличие от его огромной и сложной партии, моя задача заключалась в том, чтобы теребить одну струну половину композиции.
Джаспер заправил рыжие локоны за уши и сел за установку с вытянутыми и чуть согнутыми в локтях руками в ожидании готовности остальных. Мы с ним заговорщицки обменялись улыбками, потому что знали, какое шоу нас ожидает.
– Готовы? – спросил Уилл, обернувшись на нас.
Джас махнул палочкой, а я головой в знак согласия.
– Погнали! – взвизгнул Мэттью, слегка подпрыгнув в предвкушении номера.
Уилл проверил звук, проведя по струнам пальцами.
– Раз, два, три, четыре, – сосчитал барабанщик, и он, Уилл и я вступили.
Мэттью, слегка ссутулившись, начал носится по гаражу, периодически прыгая и поднимая руки вверх, как будто заводил невидимую толпу. Я и Джаспер завывали на бэках «на-на-на-нааа» и кричали слово «thunder»11. Карли, забыв про уязвленное самолюбие, заулыбалась и принялась стучать ботинком в такт музыке. Мэттью запел, максимально напрягая мышцы гортани, чтобы получился, как говорит моя мама, поросячий визг, а не вокал. Полностью войдя в образ, он сделал выпад в мою сторону и подмигнул мне, а после он повторил то же самое с Карли. Обмениваясь понимающими взглядами с друзьями, я услышала повторяющийся и выбивающийся из созданной нами симфонии стук; он был похож на слабый удар камня по внешней части рольставен гаража. Уилл, войдя в раж и покачивая головой, легендарной утиной походкой направился навстречу Мэттью, который, трясясь, медленно описывал круги всем туловищем и извлекал изо рта звуки ада в микрофон. От такого представления мы с Джаспером, продолжая играть, из последних сил сдерживали рвавшийся наружу смех, и от этого белоснежная кожа лица друга стала багровой. Эпичности картины добавили рольставни, они начала подниматься, словно занавес. Видимо, Карли, сидящая рядом с кнопкой открытия, тоже услышала стук и решила проверить, кто или что его издает, и заодно явить всей округе наших парней, бьющихся в музыкальном припадке.
Занавес неспешно поднимался, а с ним открывался обзор на знакомую фигуру моего одноклассника. Взъерошенный Сэм стоял с камнем в одной руке и смятым букетом пионов в другой. Он улыбался и смотрел не на концерт, а куда-то сквозь стену гаража. Тут парни опомнились и открыли глаза, прикрытые до этого от удовольствия. Уилл, не закончив шаг, застыл с поднятой ногой, а Мэтт от неожиданности крякнул что-то нечленораздельное в микрофон. Сэм не растерялся и проорал пьяным голосом недопетую строчку, ни разу не попав в ноты. Все замерли, кроме Оливера: он выронил камень и двинулся вперед, в сторону меня.
– Я, – Сэм обратился к Уиллу, который так и не опустил ногу на пол, – к Никки. На-надеюсь, не помешал…
После