– А ты давно играешь, Никки? – задал очередной вопрос Итан, доедая бургер.
– Года три, – сказала я, прикрывая расправленной салфеткой рот, испачканный соусом.
– М-м, – покачал головой Итан, потягивая через трубочку газировку, – неплохо.
– А ты играешь? – спросила я и перевела взгляд на Лоя.
Тот с прищуром кота следил за кокетливыми движениями Эшли и ее оживленным рассказом про музыкальную индустрию, но складывалось впечатление, что он не вслушивается.
– Да, – Итан втягивал жидкость и рассматривал зажатую во рту трубочку, чудно́ сведя глаза к носу, – соло-гитарист в Venture.
Я изобразила на лице легкое восхищение, больше похожее на удивление. Джаспер мне рассказывал про них, да и их часто ставили с нами в одной программе. Неужели у меня настолько тоннельное зрение, что я не замечала Итана, сидящего в соседней гримерке от нас? Серьезно? Мне стало очень стыдно. Все афтепати обходились без моего участия. Обычно после выступлений я быстро собиралась, и Мэттью подбрасывал меня до дома на машине. Иногда Эшли составляла нам компанию, если не собиралась принимать участие в тусовке.
– А, ну да, – тут я зависла, осознав, что последним своим вопросом выдала себя.
Итан не обратил на это никакого внимания.
Достав черную зажигалку из кармана джинс, поместил локти на стол и принялся вращать ее, зажав между большим и указательным пальцами, словно спинер. Такое положение позволило поближе рассмотреть татуировки Итана. Рукав футболки прикрывал левый напряженный бицепс и на нем череп в роуче. На сгибе изогнулось неведомое черное чудовище. Предплечье украшал ансамбль из силуэта женщины топлес, слова «грешник», очередного черепа, креста из стрел, огромного глаза и, по-видимому, года рождения. Если мои догадки верны, то Итану двадцать два года.
– Вспомнил, где я тебя видел, – Итан отвлек меня от рисунков на его левой руке. Предполагаю, что было заметно, как я пялюсь на татуировки, а он разве не этого добивался? – В группе у рыжего Коулмана!
Я потянулась левой рукой за своим стаканом газировки и, одновременно смотря на Итана, хотела подтвердить его слова.
– Да, он – мой лучший… – не успев закончить фразу, вместо того, чтобы взять стакан, я толкнула его.
Крышка вместе с трубочкой от напора жидкости резко отлетели в сторону, и оранжевая газировка хлынула со стола на джинсы Лоя и край белоснежной футболки. Итан успел ловко отскочить так, что ни одна капля апельсинового цвета не попала на одежду. Он залился смехом на всю закусочную, наблюдая, как мы с Эшли замерли с открытыми ртами. Люди с соседних столов стали оборачиваться на нас, чтобы посмотреть. Отмерев первой, я вскочила с места и потянулась за салфетками. Эшли прижалась к спинке дивана, освобождая для меня пространство.
– Вот же дерьмо! А можно