На каменной плите. Фред Варгас

Допросы, если это можно так назвать, провели без протокола там же, на старой каменной скамье, которая тянется вдоль стены магазина. Никто не попытался уйти. С места не сдвинулись, спокойно ждали своей очереди. Поскольку поговорить с Гвенаэль они не могли, то все свои переживания вываливали на полицию. Они хвалили Анаэль, жалели, вспоминали, в общем, очень трогательно, но ужасно однообразно.

      – Вы не заметили, кто-нибудь из них, случайно, не почесывался? – спросил Адамберг.

      – Почесывался? В смысле, чесал голову? Или что? – уточнил Верден.

      – Нет, руку, ляжку, плечо – что угодно.

      – Надо сказать, мы не обратили на это внимания, комиссар.

      – Нет, – живо вмешался Беррон. – Передо мной стоял один тип, который все время чесался.

      – Вы записали его имя?

      Беррон старательно перелистал свой чистенький блокнот с аккуратными записями.

      – Ивон Бриан, – произнес он. – Может быть, родственник Анаэль, хотя Брианы встречаются в Бретани на каждом шагу.

      – Спасибо, – сказал Адамберг и в свою очередь записал имя в блокнот, заполненный именами, набросками, обрывками фраз и датами – ни ровных строк, ни заголовков, как у Беррона.

      – Ой, это же я! – воскликнул Беррон, остановив руку Адамберга, переворачивавшего страницу.

      – Да, это вы, лейтенант.

      – Почему вы меня нарисовали? Я что, подозреваемый?

      – Ничего подобного, мой портрет он тоже нарисовал, – успокоил его Маттьё.

      – А зачем? Чтобы запомнить наши лица?

      – Нет. Просто чтобы рисовать, – сказал Адамберг.

      – Можно посмотреть? – воскликнул Беррон в радостном волнении, словно ему сообщили о денежной премии.

      Адамберг протянул ему блокнот, и все склонились над ним. Адамберг набросал портрет Беррона несколькими округлыми линиями. Тот, словно завороженный, замер над страницей.

      – Меня ни разу в жизни никто не рисовал, – сказал он почти растроганно. – Карикатуры – да, в комиссариате такое бывало, но чтобы настоящий красивый портрет – никогда. Вы мне его подарите?

      Адамберг вырвал листок из блокнота, поставил дату и протянул Беррону.