Не скажу, что я его не понимал. Но ведь и мне надо было как-то зарабатывать! А китаец на территории Китая обходился мне вдвое дешевле, чем тот же китаец, но в Беломорске. И в два с половиной раза дешевле, чем русский рабочий, даже если держать его в бараке и платить среднюю зарплату по заводам Империи, а не как у меня. На моих заводах в Беломорской губернии разница была и вовсе втрое!
Да и не было в тех местах избытка рабочих рук! А мне они были нужны и там! Чтобы деньги зарабатывать.
Я вообще сейчас тянул деньги, откуда только мог. К примеру, достройка электрических сетей до Петербурга и Архангельска позволила несколько поднять выручку с продажи электричества. И не только от ГЭС, под это дело мы построили по одной ТЭЦ в каждом из городов. И ещё три строилось. Идея, что станция может не только электричество вырабатывать, но и теплом снабжать, тут пока всё ещё была в новинку, хоть в Беломорске работала почти десять лет.
К тому же мы понастроили птицеферм, инкубаторов и свиноферм поблизости от большинства крупных городов. Перерабатывали зерно и картошку в продукт следующего передела – яйца и мясо. Впрочем, у этих проектов было и другое назначение.
Но крутиться приходилось изо всех сил, почти как на стартовом этапе. Немцы уже запустили свой аммиачный завод и рядом с первой линией строили вторую, проектируя третью. Казалось бы, сейчас мне больше всего нужна поддержка, но и с высокопоставленными компаньонами, и со Столыпиным мы расходились всё дальше и дальше…»
Глава 6
Санкт-Петербург, Зимний дворец, 8 октября (21 октября) 1909 года, четверг
В подвалах Зимнего дворца мне раньше бывать не доводилось. Ни там, в будущем, где посетителей Эрмитажа водили строго по залам музея, ни тем более – здесь. Но всё когда-нибудь случается впервые!
– Вот, герр Воронцов, посмотрите, что у нас получилось из ваших идей! – Евгений Сергеевич произнёс это по-немецки, которым достаточно свободно владели все присутствующие. Боткин неплохо усовершенствовал язык во время своих европейских стажировок, мне же его пришлось выучить. Немецкий был неофициальным современным международным языком химии, да и новости инженерии на нем пока было проще и быстрее найти, чем на английском или французском. А для Александры Фёдоровны, Императрицы Российской он вообще был родным. По-русски же она до сих пор говорила с сильным акцентом.
– А что, симпатично!
Право слово, даже не знаю, как они этого добились. Яркое освещение, симпатичный бассейн-лягушатник с подогревом. Размером так метров пять на восемь. Дно и бортики оборудованы рифлёной губчатой резиной, так что сложно и поскользнуться, и удариться.
Про царевича Алексея