Шкура была идеально выделана – она была мягкая, как бархат, и на ее внутренней стороне старик нарисовал несколько пиктограмм с изображением убитых им врагов, угнанных им вражеских лошадей и схваток с медведями гризли. Кипп сказал, когда мы расправили её и прикрепили к стене торгового зала:
– Это единственная шкура с белыми пятнами, которую я когда-либо видел. И она чего-то стоит. Во всяком случае, сотню долларов.
Слух о том, что у нас есть бизонья шкура с белыми пятнами, разнесся вверх и вниз по реке. В один из августовских дней, когда Кипп был в форте Бентон, пароход «Красное Облако», направлявшийся в Сент-Луис, пришвартовался у нашего причала, и капитан Вильямс и его пассажиры пришли посмотреть на шкуру.
– Сколько она стоит? – спросил один из них.
– Сто долларов, – ответил я.
– Вот, пожалуйста, – сказал он, кладя на прилавок две пятидесятидолларовые купюры.
Позже я узнал, что он был из Монреаля, и часто задавался вопросом, был ли он настолько щедр, чтобы подарить ее какому-нибудь музею. Когда он забрал ее, я начал испытывать большое беспокойство по поводу ее продажи. Кипп сказал, что она стоила сто долларов, и мне заплатили за неё эту цену. И все же, возможно, мне не следовало её продавать.
Я был прав в своих опасениях. Когда Кипп вернулся, он остановился в дверях торгового зала, уставился на голую стену и прорычал:
– Где эта пятнистая шкура?
Я кротко ответил, что продал её за сто долларов.
– О Боже, – простонал он. – У меня было какое-то предчувствие, что ты, скорее всего, это сделаешь, поэтому я поспешил вернуться. Чарли Конрад, ты же знаешь, сказал мне, что за эту шкуру я должен выручить не меньше пятисот.
Первый в этом сезоне пароход, возвращавшийся из форта Бентон, высадил скупщиков мехов, которые должны были приобрести наши бизоньи шкуры. Ими стали Чарльз Э. Конрад из компании И.Г.Бейкера, Томас Босье из «T. C. Пауэр и брат», A. E. Роджерс из «Бродуотер, Пепин и компания», и Джон Гоуи из бостонской фирмы. Целый день, в течение примерно недели, они сидели в ряд с карандашами и листами бумаги, пересчитывая каждую шкуру, которую мы им показывали, сначала с меховой стороны, затем с изнанки, помечая её как «№ 1» или «№ 2», в зависимости от цвета меха и мягкости выделки кожи. Сделав это, они объявили свои ставки за лот из 4111 шкур. Самой высокой была ставка Джона Гоуи: 7,11 доллара за шкуру. Он вручил Киппу чек на 29 229,21 долларов, и на этом все. Он также купил нашим оленьи, лосиные, антилопьи, волчьи, бобровые, лисьи и другие шкуры. Я не помню, сколько он за них заплатил. «Бейкер и компания» приобрела у нас больше тысячи копченых бизоньих языков по сорок центов за штуку. Несколько тысяч фунтов вяленого бизоньего мяса и пеммикана поступили торговцу из агентства Стоящая Скала. Да, у нас была очень успешная зимняя торговля.
На складе мы соорудили пресс для шкур – дощатый ящик размером три на четыре фута. В него укладывали по десять сложенных шкур, которые затем прижимали с помощью рычага и связывали сыромятными ремнями.