– Да нет же, просто познакомились. И так получилось, что у него, кроме меня, и нет никого. А вообще он чем-то на деда моего похож, тот умер, когда я еще в третьем классе был. И поговорить с ним так же интересно. А давай?
– А давай. Сейчас?
– Ну.
– А удобно?
– Он будет только рад. Далековато, правда, и не доедешь ни на чем, пешком придется.
– А я почему-то думала, что он живет здесь, рядом со своими лодками.
– Да лодки не его, он по найму работает. Боюсь – уволят, если долго проболеет. Сезон же как раз начинается…
В этой части города Марина никогда не была. Через весь центр – на окраину. Улица Пушечная Гора. Она и не знала, что такая есть. Какие-то совсем древние плохонькие домишки. Они долго стучались в один из них. Марина несмело оглядывалась.
Среди дня, солнечного и безопасного, эта узкая улочка, может быть, и не страшнее их Зеленой, но сейчас тут жутковато. Здесь наверняка гуляет сам Разбой под ручку с Авантюрой. Небо между черными косматыми деревьями было седым и тревожным. Взгляд снова падал вниз, словно в колодец.
Марина представила, что потерялась, что не помнит дороги назад и с ужасом бежит по этому лабиринту, где изгибаются уродливые тени, и везде натыкается на глухие заборы и скрипучие двери, за которыми копошатся какие-то менялы, гадальщицы, темные страшные люди…
Ник постучал еще раз и обернулся к ней. Брови его поползли вверх.
– Ты что? – он готов был рассмеяться, но вгляделся в ее лицо и озабоченно сказал: – Я зря тебя сюда привел. Давай вернемся.
Марина замотала головой, а дверь тем временем приоткрылась.
– Гости, – сказал Ник.
Дверь открылась шире, и Марина пожалела, что не захотела вернуться. Теперь улица казалась ей более безопасной, чем неизвестная темнота за низкой шершавой дверью.
Яркий свет разогнал страх, созданный воображением. Обычная, немного спартанская обстановка комнаты совершенно успокоила Марину. Лодочник узнал Ника и уважительно пожал ему руку. Он и в самом деле был рад. На фоне озера, причала с радостными разноцветными флажками, среди прогулочных катеров и лодок, в белой фуражке, Лодочник выглядел внушительно, а дома превратился в совсем другого старика – немного загадочного, с непроницаемым взглядом. На вопросы о здоровье он только отмахнулся и усадил их есть отличную жареную рыбу, и даже тарелки мыть не разрешил.
– Что это? – Марина глядела на раскрытое старинное Евангелие, лежащее на приступочке деревянного шкафа с глухими дверцами.
Ник повис над плечом, и они листали страницу за страницей, рассматривая миниатюры, пышные заставки заглавных листов и тонкий орнамент. Сказочные крылатые грифоны и сфинксы соседствовали здесь с обыкновенными, неволшебными слонами, козами и зайцами.
Они застыли над изображением Богоматери. Необычные – глубокие синие, густо-красные и пепельно-лиловые тона – словно неожиданное