того, это как раз та траектория, по которой Вы двигаетесь и во всех прочих своих проявлениях. Это Ваш внутренний самоуничижитель сделал Вас вечной жертвой. Не ощущая должной уверенности в собственной непререкаемой ценности, Вы не можете отвести себе достойное место в том мире, где присутствуют Ваши родители. Это, увы, нормально, ведь они Ваши отец и мать – и они Вам, даже и тридцатитрехлетнему, все где-то в глубине души кажутся большими и сильными, кажутся – знающими, как надо. Если они смотрят сквозь Вас, если они Вас не замечают, если они не признают Вас таким, какой Вы есть, – значит, Вы и сами не видите себя. Вы не понимаете, кто Вы, не знаете, чего хотите от жизни. И, в итоге, Ваш выбор они делают за Вас. Они и все остальные. Ваша индивидуальность бунтует, но она не знает, как должным образом оформить это протест – оформить его так, чтобы и он перестал быть прозрачным, призрачным, перестал быть бессмысленным. И Вы не находите ничего иного, как умерщвлять своим протестом все вокруг себя, умерщвлять – и самого себя тоже. Ваша неуживчивость, Ваша принимающая порой почти маниакальные формы неспособность к компромиссам – все это является, как ни странно, прямым следствием самоуничижения; это – форма вырывающегося наружу протеста в ответ на бесконечный зуд уничижителя, это – накопившееся раздражение от неуверенности в собственных силах и вызванной этой неуверенностью боязни высказать собственное мнение, это – отчаянная попытка заявить о себе.
Поймите правильно, это ни в коей мере не оправдывает Ваших родителей. Это вообще никого не оправдывает. Безусловно, если начать, что называется, отматывать пленку, мы, вполне вероятно, выясним, почему и для кого из них – для отца, для матери или для обоих сразу – было важно сделать Вас «пустым местом». Собственно, скорее всего, не пустым – но наполненным не Вашей, а собственной индивидуальностью. Но так ли это, в конце концов, важно?
Вы никогда не ловили себя или свою жену на том, что про своего ребенка Вы говорите «мы»? Если не замечали за собой – я почти уверен, Вы вспомните, как слышали нечто подобное от каких-нибудь знакомых. Скажите им, что это неправильно – и Вас ведь никто не поймет: тысячелетние традиции и мифы довлеют над сознанием нации, вынужденной, чтобы выживать суровых северных лесах и болотах и обороняться от агрессивных соседей, растить из поколения в поколение безликих и послушных солдат. На что может рассчитывать такой «мы-ребенок»? В лучшем случае, на достаточно безапелляционное навязывание собственных представлений; в худшем – и вовсе лишь на «закачку» изрядно протухших клише коллективного бессознательного.
Поэтому гораздо важнее сейчас – практические выводы. Прошлое важно, но оно уже застыло, будущее же – оно еще не случилось, и… возможно, Вы все еще властны над ним.
То, о чем действительно Вам стоит подумать: Ваши родители вовсе не монстры. Как бы ни справедливы были Ваши претензии к ним, мне думается, они поступают
