– Что ты там вычитала? – жалобно тянет Адам, уже натягивая штаны и послушно, как барашек, семеня за мной, и я просто поражаюсь способности волевого и сильного мужчины в мгновение ока превращаться в такое беззащитное существо.
Которое хочется обнять, пожалеть и прижать к сердцу.
И хотя одна половинка меня в душе злорадно требует объявить ему, что скоро он останется без самого дорогого, что у него есть, если он ещё дольше будет натягиваться свой проклятый кроссовок, но всё-таки моя чистая и добрая половинка спешит на помощь любимому. Как Гаечка из «Чип и Дейла».
– Вы приехали как раз вовремя, – обращается ко мне доктор, пока мой драгоценный Адам лежит на кушетке после укола. – И впредь я бы вам не советовал баловаться такими сильнодействующими препаратами, – многозначительно смотрит он на Адама. – К тому же, я искренне не понимаю, зачем вам было это нужно. Особенно при такой привлекательной жене, – уже смотрит пристально мне в глаза доктор и добавляет:
– Поверьте, многим мужчинам не нужно принимать никакие средства, если они вдруг оказываются рядом с такой женщиной, – и делает шаг в мою сторону, не обращая внимания на моего Адама, словно он и не лежит в метре от нас.
Он что, клеится ко мне, прямо при моём же пока ещё живом муже?!
5
– Мне тоже не надо принимать никакие средства, – слышу я яростный решительный голос за спиной, и вижу, как Адам уже встал с кушетки и навис грозной скалой над доктором. – У меня и без таблеток всё отлично работает, – наступает он на врача, который буквально съеживается под натиском моего мужа. – Ева, мы уходим, – отрывисто командует он.
А я смотрю на своего Адама и врача рядом, и в моей голове уже решаются сложные математические формулы: вот передо мной доктор медицинских наук, в халате и в дорогих очках. При своей клинике и пациентах. Недвусмысленно намекающий мне на то, что у него и с остальными функциями организма всё в порядке. И вот мой Адам – здоровый, злой и растрёпанный, как разбуженный в берлоге медведь. И теперь, когда его драгоценное достоинство уже вне опасности, он снова может рычать и принимать разумные решения.
– Мы едем домой, – уверенной походкой направляется он к двери, и я, виновато улыбаясь на прощание своему, точнее, не совсем моему доктору, послушно выхожу за моим Адамом.
– Спасибо вам огромное, доктор, – напоследок бросаю я ему и вижу сожаление в его взгляде.
– Что этот хлыщ вообще себе позволяет?! – недовольно рычит Адам, и я отчётливо для себя понимаю: я выбираю своего мужа.
Несмотря ни на что.
Только что мне теперь делать с этим выбором?!
Утром я совершенно разбитая и выбитая из колеи иду на работу: я всё равно так и не спала полночи, размышляя над тем, как я вообще буду дальше жить. Рассматриваю мужчин по дороге и в офисе, и понимаю, что ни один из них, буквально ни один даже близко мне не нравится, как мой Адам.
Да что там говорить: там просто нечему нравится. Мне кажется, любой мужчина рядом с моим мужем – всё равно что мопед против мерседеса. Посмотрим правде в глаза: Адам – настоящий