Те отхлынули.
– Я задал вопрос? Отвечайте, иначе Лаг сейчас порубит десяток из вас!
Подручный вытащил меч. Выражение его лица напугало многих. Все знали, что Лаг – зверь, и если вожак отдаст ему приказ им несдобровать. Расправа будет жестокой. Им могут, и руки для начала оторвать, чтобы изрядно помучились и только после тупые головы.
Харды молчали.
– Начинай. – Низкий бас вожака заставил всех внутренне сжаться.
Лаг с полным хладнокровием рубанул первых двух хардов.
– Гон! Просим, – вскрикнули несколько. – Не убивайте невиновных. Эту игру всегда затевают Дар и Жор. Их чёрная фантазия не знает границ. В прошлый раз были бутылки и кости дорбаков.
Глаза вожака налились кровью, лицо искривилось в безудержном гневе.
– Привести их! – проорал так, что казалось, камни вокруг содрогнулись.
Спустя несколько минут перед ним стояли двое рослых детин: грязных, в крови, с засмаленными волосами.
– Гон, прости, заигрались. – Процедил один.
– Да чего ты так взбеленился? Это же всего лишь «мясо» из низов. Даже морды их не чествуют. Они грязные твари, хуже дорбаков и жрут дариков. Мы на такую гадость даже не позаримся.
Вожак побагровел. Все харды напряжённо наблюдали за его лицом и смертоносным лезвием массивного меча Лага. Тот стоял с невозмутимым видом и ждал приказ хозяина. Верный цепной «дорбак», способный на убийство любого, кем бы он ни являлся.
Гон смерил высокомерным взглядом двух озабоченных садистов. Презрительно сузил глаза, сплюнул, постоял с минуту.
Напряжение нарастало.
– Гон… если тебе всё это не по нраву, мы постараемся впредь быть осторожнее с бабами.
– Поздно… – процедил вожак и отдал безмолвный приказ подручному.
Лаг крутанулся, как волчок, и одновременно снёс обоим головы. Те с вытаращенными глазами покатились по грязи, оставляя кровавую бороздку. Мёртвые округлённые глаза уставились на опешанных собратьев.
На миг повисла гробовая тишина.
– Сжечь. – Бросил вожак и широким шагом пошёл дальше.
Этих двоих сожгли, даже не сожалея.
Все харды были жестоки, однако, если появлялись из ряда вон выходящие, вожак этого не терпел. Он хоть и сам далеко не подарок, но был справедлив. В его понятии: рабыни нужны для плотских утех, однако не для садизма и жестокого бессмысленного убийства.
Лаг вытер меч о тряпку, сорванную с ближайшей свалки, и тяжёлой поступью пошёл за хозяином, оставляя большие следы в грязи.
Небо ещё сильнее потемнело. Вожак невольно поднял голову. Оно, будто покрылось рваными серыми пятнами. По свалкам и каменным насыпям пробежали тени. Резко похолодало. Подул ветер, завывая в недостроях и развалинах.
– Опять сейчас дождь польёт. Итак, грязина, тяжело передвигаться. Так развезёт ещё сильнее.
Слабое солнце этого мира заволокло небо свинцовыми тучами. Создавался вид низкой природной крыши. Кучки людей из низов,