Всю оставшуюся дорогу исподтишка слежу за парнем. То ли мне страх дочки передался, то ли этот странный человек и в самом деле за нами следит – не знаю.
Глупо это всё, конечно, кому мы нужны?
Я – обычная продавщицы, точно никому ничего плохого не сделала.
– Мамочка, а мы опять туда пойдём? – спрашивает дочка, едва мы покидаем душный автобус.
Говоря «туда» она имеет в виду нашу съёмную хатку, находящуюся на окраине станицы. На приёме у врача дочка сказала, что ей здесь не нравится, поэтому специалист посоветовал нам сменить жильё.
Будто это так просто.
– Малыш, – я останавливаюсь и присаживаюсь перед Евой на корточки. Беру её обе ладошки в свои руки, слегка сжимаю. – Мне тоже здесь не очень нравится, но какое-то время придётся… – замираю на середине предложения, потому что замечаю за забором углового дома какое-то движение.
Присматриваюсь и вижу того парня из автобуса.
– Пойдём, малыш, домой, – произношу растерянно.
Так и не договорив с дочкой, завожу её скорее во двор.
Сердце в груди колотится, как бешеное. Мне очень страшно, потому что теперь я отчётливо понимаю: этот незнакомец и в самом деле за нами следит.
Радует, что Ева не спорит и не вредничает. Послушно проходит внутрь нашего съёмного жилья, сама расстёгивает босоножки, снимает их и ставит на небольшую деревянную полочку, заменяющую нам обувницу.
– Олечка, – выбегает в прихожую мама, – как, как сходили? Что сказал врач? – спрашивает взволнованно.
– Не волнуйся, мам, – пытаюсь успокоить. – Всё в порядке, – не спешу говорить о том, что сказал врач.
– Точно? – с подозрением заглядывает ко мне в глаза.
Чувствует меня мамуля, сразу понимает, что что-то не договариваю.
– Евочка, иди в ванную, я сейчас подойду, – подталкиваю дочку в сторону совместного санузла.
Здесь даже двери нет, и это ужасно неудобно, но деваться нам пока некуда.
– Мам, – выдыхаю, чувствуя нереальную тяжесть на сердце. – Нам посоветовали сменить обстановку, – обречённо опускаю плечи и отворачиваюсь, чтобы родительница не заметила влагу в моих глазах.
– Не переживай, доченька, всё образуется, – утешает.
Касается пальцами моего предплечья, поглаживает.
– Всё наладится, – поражаюсь тому, насколько мама спокойна на этот раз.
Ей это несвойственно, обычно она паникует сильнее, чем я.
– Оливия, – неожиданно называет полным именем, – ты только не волнуйся… – явно собирается сказать что-то ещё, но не успевает.
– Здравствуй! – густой мужской бас заполняет пространство вокруг.
Этот голос я ни с каким другим не перепутаю. И, вскинув голову, понимаю, что не ошиблась.
Тимур. Он только что вышел из кухни и теперь стоит напротив меня, сложив руки в карманы стильных дорогих брюк.
Его плечи стали ещё шире. Лицо – мужественнее, а взгляд – острее.
Мы развелись, когда я уже ждала ребёнка,