Я едва успела на регистрацию. До вылета оставалось минут сорок, не более. Собственно, я была последней из пассажиров, регистрационная стойка уже закрывалась.
– Алли, дорогая! Скажи, ты уверена, что справишься без меня? – Тео посмотрел на меня озабоченным взглядом. – Может, мне полететь в Женеву вместе с тобой? Как смотришь?
– Не волнуйся. Со мной все будет в полном порядке, – ответила я, направляясь на выход.
– Но если что, немедленно дай мне знать, ладно?
Мы пристроились в самый конец длинной очереди пассажиров, проходящих последний досмотр перед полетом. Очередь тонкой змейкой струилась между системами контроля, преодолевая последние барьеры на пути к беспрепятственному движению вперед. Я повернулась к Тео.
– Спасибо тебе. Спасибо тебе за все. Ты очень помог мне.
– Не так уж я сильно и помог. Послушай, Алли! – Внезапно он крепко обнял меня и притянул к себе. – Пожалуйста, только помни! Я люблю тебя.
– Обещаю, буду помнить, – ответила я, слабо улыбнувшись.
– А если ты почувствуешь, что сил больше нет, немедленно позвони мне. Или хотя бы пришли эсэмэску, обещаешь?
– Обещаю.
– И вот еще что. – Тео разжал объятия, выпуская меня из рук. – С учетом сложившихся обстоятельств я целиком и полностью пойму и приму твое решение, если ты откажешься от участия в предстоящей регате.
– О своем решении я сообщу тебе незамедлительно.
– Без тебя нам, конечно, светит только поражение. Ты ведь самый лучший яхтсмен из всех, с кем я когда-нибудь выступал в одном экипаже. До свидания, моя родная.
– Пока.
Я влилась в медленно двигающуюся процессию заспанных пассажиров. Прежде чем поставить свой рюкзак на ленту транспортера для досмотра ручной клади, я снова оглянулась.
Тео все еще стоял на прежнем месте.
– Я люблю тебя, – выразительно проартикулировал он губами. Потом прощально взмахнул рукой, послал воздушный поцелуй и ушел.
В зале вылета, ожидая вместе с другими пассажирами приглашения на посадку, я вдруг почувствовала резкую смену настроения. Любовная эйфория, в которой я пребывала все последние несколько дней, куда-то внезапно исчезла. Я ощутила неприятную пустоту в желудке в предвкушении всего того страшного и необратимого, что ждет меня впереди. Достала мобильник и позвонила Кристиану, молодому шкиперу, который управлял нашим быстроходным катером на Женевском озере. Именно он должен был встретить меня в Женеве и доставить по озеру домой. Я послала ему эсэмэску, сообщила, что в десять утра буду ждать его возле понтонной переправы. И попросила пока ничего не говорить о моем прибытии ни Ма, ни сестрам. Написала, что сама свяжусь с ними.
Но, усевшись в свое кресло на борту самолета, я поняла, что у меня нет сил звонить никому из них. Да и вообще, хватит ли у меня сил вынести еще несколько часов томительного