Руби кивнула и пошла впереди меня, я последовал за ней.
– Мы с Лин подумали, что тебе наверняка захочется иметь записи уроков, чтобы не пропустить лишнего, – произнес я, когда мы сели на диван. Я положил на стол стопку листов.
– Ты разговаривал с Лин? – спросила Руби. Она наклонилась вперед, чтобы прочитать, что написано на верхнем листке.
– Да. Мы вместе сидели в обеденный перерыв и обсудили, кто будет записывать для тебя конспекты.
Уголки рта Руби слегка двинулись вверх – едва заметно, но двинулись.
– Она за тебя беспокоится, – продолжал я. – Говорит, что со вчерашнего дня не может дозвониться…
– Мне что-то не хочется ни с кем разговаривать…
– Могу понять.
Мы немного помолчали, потом Руби подняла первый листок и вопросительно взглянула на меня:
– Что означает эта наклейка?
Я откашлялся:
– Каждый предмет отмечен своим цветом, – объяснил я. – Чтобы тебе легче было ориентироваться. Лин рассказала про цветовые коды. Вот это математика.
Руби переводила взгляд то на меня, то на бумажки, и грусть постепенно уходила из ее глаз. Она сменялась чем-то другим, более теплым, пока в конце концов на ее лице не появилась легкая улыбка. Руби стянула всю стопочку бумаг к себе на колени и принялась подробнее рассматривать записи.
– Я думаю, тебе лучше все это посмотреть в спокойной обстановке, и, если возникнут вопросы, я помогу. Кроме литературы – там вы уже на «Анне Карениной», а мы еще даже не начинали. Но Лин все знает…
Руби отсутствующе кивнула и продолжила просматривать записи.
– Надеюсь, почерк разборчивый. Я правда старался, но…
Дальше я не договорил. Руби обняла меня.
– Это круто, спасибо.
Пара бумажек упала на пол, но в эту минуту я не думал о них. Я как мог ответил на робкое объятие Руби.
– Я не хотела бы бросать Макстон-холл, – сказала она. Ее голос был приглушен моим пиджаком.
– Я знаю, – ответил я.
Она еще теснее прильнула ко мне, и я крепко прижал ее к себе. И тут что-то громыхнуло у нас за спиной.
– Привет, Джеймс.
Выпускать Руби из объятий мне совсем не хотелось, но подтрунивающий тон Эмбер не оставлял мне выбора. Я обернулся. В дверях гостиной стояли сестра Руби и ее мать. Я вскочил с дивана.
– Здравствуйте, Хелен, – сказал я, поправляя пиджак. – Приветик, Эмбер.
На какой-то момент в комнате повисла неприятная тишина. Потом Хелен сделала пару шагов ко мне. Я на секунду испугался, уж не хочет ли она влепить мне пощечину, – но мать Руби меня удивила.
Она обняла меня.
Я даже растерялся и не знал, что делать.
Хелен Белл обнимала меня.
– Мне очень жаль, Джеймс,