Я вскочила. Парень отпрянул. На долю секунды мне показалось, что он смутился, но тут же на его лице снова появилась манящая улыбка. Недолго думая, он сам снял подтяжку и продолжил шоу как ни в чем не бывало.
Я посмотрела на танцпол, и мое сердце остановилось. Две молодые женщины танцевали перед мистером Каботом. Кроме блестящих трусиков и тонких кружевных бюстгальтеров на них ничего не было.
Это мог быть мой худший ночной кошмар, от которого я должна в любой момент проснуться в холодном поту. Но когда я увидела Алистера Эллингтона, на коленях у которого сидел мужчина и точно так же стягивал с себя подтяжки, а затем привлек помочь расстегнуть на себе рубашку, я поняла – это реальность.
Я в ярости повернулась и увидела Джеймса Бофорта. Он стоял в углу и наблюдал за происходящим. В руке он держал стакан с темной жидкостью, а на лице его застыло блаженное умиротворение. В следующее мгновение наши взгляды встретились. Он с улыбкой приподнял стакан, приветствуя меня. Я ясно понимала, что сейчас будет правильно найти Лин и вместе пойти к учителям, чтобы как можно скорее прекратить это безумие. Но мне так хотелось напакостить Джеймсу, сделать ему больно. И хотя мне хотелось этого больше всего на свете, я все же одумалась.
Я еще успею сделать Джеймсу Бофорту больно. И я даже знаю как.
7
Джеймс
В понедельник только и было разговоров, что о прошедшей вечеринке. Онлайн-форум школы за выходные просто взорвался от комментариев: все делились фото и видео, а когда мы шли по коридору, ученики хлопали нам и благодарили за удавшийся вечер. Акция не только вылилась в громкий заголовок в школьной ежедневной газете, но и обсуждалась в других школах Англии.
Родители, конечно, не поверили ни единому моему слову, когда я их уверял, что не имею к этому происшествию никакого отношения, но в результате больше злились на Лидию, которая так и не появилась на вечеринке.
В общем, вечеринка пользовалась большим успехом.
По крайней мере до того момента, пока громкоговорители в коридорах не известили всю школу:
«Джеймс Бофорт должен немедленно явиться в кабинет ректора Лексингтона».
Этого я и ждал. Лексингтон еще во время общего собрания, которое обычно проходит в Бойд-холле по понедельникам, высказал свое разочарование по поводу инцидента и многозначительно напомнил ученикам о кодексе Макстон-холла. Каждый раз одно и то же: мы устраиваем какую-нибудь фигню, он говорит на собрании перед всеми, как он потрясен, вызывает нас к себе в кабинет, чтобы сделать последнее предупреждение, и через пять минут снова отпускает.
– Посмотрим, прочитает ли он и в этот раз ту же самую лекцию, – сказал Рэн и обнял меня за плечи, прижав к себе. – Не давай себя в обиду.
– Никогда, – ответил я, попрощался с ним и с другими и поплелся к кабинету ректора. Когда я зашел в приемную, секретарша молча указала мне на дверь.
Я без промедлений постучался.
– Войдите.
Я вошел и закрыл