– Боже мой, какая красавица! Так это и есть моя бабушка?
– Нет, это моя жена Розальба. Да, она была muy linda… Настоящая красавица! Мы поженились в двадцать один год… Она действительно была для меня второй половиной. – Чилли выразительно постучал себе в грудь.
– А где она сейчас?
Лицо его потемнело, он опустил глаза в пол.
– Ушла. Потерялась во время Гражданской войны. Плохие тогда были времена, Хотчивитчи. В души и в головы наших соотечественников словно сам дьявол вселился.
– Чилли, мне очень жаль.
– Это жизнь, девочка моя, – прошептал он и осторожно погладил указательным пальцем лицо своей бедняжки жены на фотографии. – Но она все равно со мной разговаривает, даже сейчас, просто голос у нее слабый, едва слышен, ведь она же так далеко отсюда.
– Именно поэтому вы и решили покинуть Испанию? То есть, я хочу сказать, после того, как потеряли свою семью?
– Si. У меня же ничего не осталось на родине. Вот я и надумал переехать в другое место, оставить свое прошлое позади.
– И наконец осели здесь?
– Да, но после многих и долгих странствий по всей Англии. А сейчас… – Чилли принялся сосредоточенно рыться в стопке фотографий. Те, что ему были не нужны, тут же летели прямо на пол. Я снова принялась собирать их. По большей части, на них были запечатлены гитаристы и танцовщицы, выступавшие на публике в различных барах и клубах. И на всех без исключения лицах артистов читалось вдохновение, граничащее с экстазом: камера навеки зафиксировала это состояние артистического подъема и воодушевления.
– jAqui! Да вот же она!
Чили поманил меня пальцем к себе. Я подошла и глянула на еще одну фотографию исполнительницы фламенко. Довольно тщедушная, но руки вскинуты высоко над головой. Правда, вместо традиционного цветастого платья танцовщица была в плотно облегающих брючках и коротенькой жилетке. Бледнолицая, темноволосая. Волосы смазаны для пущего блеска каким-то маслом, по центру лба – один непослушный завиток.
– Кандела. Свеча, пламя которой горит в сердцах наших людей. Взгляни, Хотчивитчи! Видишь эти глаза? Это же точь-в-точь твои глаза.
Я вперила взгляд в глаза хрупкой женщины, но на черно-белой фотографии мало что можно было разглядеть. Наверно, эти крохотные точки на роговице глаз голубые или зеленые.
– Да, это она! Амайя Альбейсин, твоя abuela, Кандела. Бабушка… Самая известная танцовщица своего времени! Она родилась в Сакромонте, и роды приняла Микаэла…
И снова мое сознание выхватило откуда-то из глубин памяти колеблющееся пламя свечи, отбрасывающее густые тени на выкрашенный белой краской овальный потолок, и кто-то поднимает меня вверх, к самому потолку…
– Итак, Хотчивитчи! Сейчас я расскажу тебе историю твоей семьи. Мы начнем с 1912 года, когда появилась на свет твоя бабушка Лусия…
Мария
Сакромонте, Гранада,