– Я была бы рада, если бы вы ровно в четыре часа вспоминали о чае для молодого хозяина. Сэндвичи заветриваются, если долго оставлять их открытыми, а кроме того, у меня есть другие дела.
С этими словами она открыла дверь и впустила Нуалу в комнату.
Филипп сидел у окна в той же позе, в какой она впервые увидела его вчера. Остатки его обеда лежали на столике рядом с парчовым диваном.
– Я заберу это, если вы закончили, – сказала Морин.
– Благодарю вас.
Филипп не сказал ни слова, пока за ней не закрылась дверь.
– Настоящая зануда, правда? Мне сказали, что она потеряла своего мужа на Великой войне, поэтому я стараюсь быть снисходительным к ней, – добавил он. – Садитесь, Нуала. Надеюсь, у вас было приятное утро?
Нуала удержалась от улыбки, потому что с утра она не останавливалась ни на секунду, даже для того, чтобы поесть самой, когда подала завтрак для членов семьи.
– Нуала, у вас очень бледный вид. Может быть, я закажу чай? По моему опыту, сахар всегда оказывает бодрящее действие.
– Ох, Филипп, со мной все будет замечательно. И утро было очень приятным.
– Нет, я настаиваю, – сказал он и взялся за колокольчик, свисавший на шнурке возле его кресла. – Я за двадцать шагов вижу голод и усталость, и мы просто не сможем начать очередную шахматную партию, если вы не получите подкрепление.
– Правда, Филипп, я… – Нуала почувствовала, как краска приливает к ее щекам.
– Никаких проблем; нынче наша горничная не сбивается с ног. Никто из английских друзей отца – или ирландских, если уж на то пошло, – не расположен приезжать сюда из опасения быть взятым в заложники или получить по пути пулю от ИРА.
Замешательство Нуалы усилилось, когда Морин снова появилась в дверях.
– Вы позвонили, Филипп?
– Да. Мы с Нуалой собираемся устроить шахматную партию, и я не хочу, чтобы меня беспокоили. Поэтому прошу вас принести чай и сэнд вичи до того, как мы начнем игру. Нуала проголодалась.
– Да, хотя это может занять десять минут, так как я всегда подаю вам все самое свежее. – Морин бросила на Нуалу убийственный взгляд, перед тем как выйти из комнаты.
– Можно спросить, Нуала, ваша семья часто голодает?
– О нет, Филипп, вовсе нет. Нам повезло, что у нас есть овощные грядки и свиньи для бекона. И картошка обещает хорошо уродиться в этом году.
– В отличие от жуткого «картофельного голода» в прошлом веке. В то время мой отец был мальчиком, но он помнит, как его отец делал все возможное для поддержки местных земледельцев. На кухне готовили огромные кастрюли супа и все время пекли хлеб, но, разумеется, этого не хватало.
– Конечно.
– Многие из вашей семьи уехали в Америку? – поинтересовался он.
– Я знаю, что мои дед и бабка потеряли много родни во время того голода и отправили своих братьев и сестер в Америку. Там у нас есть родственники, которые иногда присылают посылки на Рождество. А вы сами там были? Судя по всему, это отличное место.
– По