В хижине стало тихо, слышался только шорох пера по бумаге. Е ощущала свежий аромат древесных опилок на одежде Бая. Впервые после смерти отца сердце ее согрелось, и она позволила себе расслабиться, на некоторое время забыв о своей вечной настороженности против всего мира.
Через час все было готово. Е написала на конверте адрес под диктовку Бая и поднялась. Пора прощаться.
Около двери она оглянулась.
– Дайте мне вашу куртку. Я ее постираю. – Е сама поразилась собственной дерзости.
– Что вы, как можно! – Бай потряс головой. – Женщины-бойцы Корпуса работают так же тяжело, как и мужчины. Идите к себе, отдыхайте, вам же утром вставать в шесть! Послушайте, Вэньцзе, послезавтра я возвращаюсь в управление дивизии. Я расскажу о вашем положении руководству. Может, смогу чем-нибудь помочь.
– Спасибо. Но мне и так хорошо. Здесь тихо. – Е взглянула в окно, где виднелся лес, залитый светом луны.
– Вы от чего-то скрываетесь?
– До свидания, – тихо проговорила Е. И ушла.
Бай смотрел, как ее тонкий силуэт растворяется в лунном свете. Затем поднял взгляд на темный лес, на который только что смотрела Е.
Вдали, на вершине Радарного Пика, возвышалась, отливая холодным металлическим блеском, гигантская антенна.
Как-то вечером недели через три Е Вэньцзе вызвали из лесного лагеря в штаб отряда. Едва переступив порог, она почуяла неладное. Кроме обоих начальников – командира отряда и политического руководителя – здесь присутствовал еще и какой-то незнакомец с суровым лицом. На столе перед ним лежали черный портфель, конверт и книга. Конверт был открыт, а книга оказалась экземпляром «Безмолвной весны».
В те годы у каждого выработалось особое чутье на беду, грозящую со стороны властей. У Е Вэньцзе оно было исключительно острым. Сейчас ей показалось, будто мир вокруг нее стягивается, словно мешок, и душит.
– Е Вэньцзе, это руководитель Чжан из Политуправления дивизии. Он прибыл, чтобы провести расследование. – Политрук указал на чужака. – Мы надеемся на твое сотрудничество и полную откровенность.
– Скажите, это вы писали? – спросил Чжан и вытащил из конверта письмо. Е потянулась за ним, но Чжан отвел руку с письмом. Он стал показывать ей страницу за страницей, пока не дошел до последней, которую Е ждала с особым волнением.
Вместо подписи здесь значилось: «Революционные массы».
– Нет, это не я писала. – Вэньцзе помотала головой. Ей стало страшно.
– Но это ваш почерк.
– Да, но я переписала письмо для другого человека.
– Для кого?
Обычно, столкнувшись с несправедливостью, Е избегала открытой конфронтации, страдала молча и старалась не втягивать других в свои проблемы. Но сейчас было совсем другое дело. Она очень хорошо понимала, что ей угрожает.
– Я