Моей лучшей подруге Ксении Носаревой за подаренное вдохновение, любовь, дружбу и веру.
Пролог
Зайдя во двор, женщина тут же закрыла за собой калитку. Старый засов тяжело поддался, издавая протяжный скрип, с хлестким ударом вставая в шпингалет. По тропинке за воротами уже тянулся непроглядный туман, скрывая очертания леса. Послышалась мелодия из нескольких высоких нот, мелодично переливавшаяся раскатистым эхом в глубине тумана и растворявшаяся в нем.
Трижды перекрестившись, прошептала себе под нос:
– Помилуй, Господи, мою душу грешную.
Кровь шумела в висках. Сердце колотилось в груди так громко, что, казалось, слышит его вся округа. В глазах то и дело мутнело и мелькали темные блики.
Нехорошее предчувствие подталкивало ее больные ноги бежать скорее к покосившемуся от старости деревянному домику с железной дверью, который несколько десятилетий служил защитой от того, что приходит вслед за таким туманом, как этот.
Вокруг стало непривычно тихо. Казалось, что кто-то смотрит прямо в спину. Поднявшись на крыльцо, она стала отпирать спасительную дверь.
– А ведь ты могла уберечь ее, но вместо этого осмелилась нарушить наш договор. Думаешь, отказ от рода спасет твою жизнь? – приговаривал из тумана потусторонний раскатистый голос, за которым послышался зловещий звонкий смех.
– Сгинь, нечисть, – шикнула женщина, не рискнув обернуться.
Одно из самых главных правил – не отвечать призракам – она в панике нарушила. Нельзя, потому что тогда нечисть заберет тебя… Отчасти она с самого начала понимала, что сегодня выйдет из дома в последний раз, но ведь она почти успела… почти…
Белые щупальца уже обволакивали ступеньки, а дверь, как назло, не поддавалась. Ключ не проворачивался, а тяжелая связка все громче звенела в руках от натужных попыток сделать хоть один оборот.
Нельзя оказаться в тумане.
Раньше женщина никогда его не боялась, выполняя условия давным-давно заключенного договора с дьяволицей, объятой зеленым пламенем с фонарем в руках и короной на голове. Но когда они заставили ее принести в жертву душу одного из местных, это стало последней гранью терпения и послушания.
– Ты ничего не закончила, вредная старуха. Ты лишь отсрочила неизбежное.
Эти слова напугали больше, чем то, что с ней говорило.
– Отче наш, Иже еси на небесе́х! – зашептала молитву женщина, зная, что Господь все равно не услышит ее.
Она выронила ключи, и те громко звякнули, упав на деревянные прогнившие дощечки.
– Да святится имя Твое, да прии́дет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси́ и на земли́. Хлеб наш насущный да́ждь нам дне́сь; и оста́ви нам до́лги наша, якоже и мы оставляем должнико́м нашим; и не введи нас во искушение, но изба́ви нас от лукаваго. Яко Твое есть Царство и сила, и слава, Отца, и Сына, и Святаго Духа, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.
Женщина зажмурила глаза, в мольбе сложив руки, в слабом отголоске надежды, что Господь еще может ее услышать в этом проклятом месте.
Холод моментально окутал тело, и руки с длинными черными когтями сжали горло женщины в мертвой хватке. Кровь хлынула, окрасив каплями дверь, что должна была стать спасением.
– Спасибо тебе, дорогая! – весело смеялась нечисть. – Благодаря твоей выходке скоро последняя стена, отделяющая нас от внешнего мира, падет. Сторожилы будут мертвы.
Нечисть с довольным хохотом растворилась в туманной дымке вместе с трупом женщины в руках, и белая мгла обволокла покосившийся деревянный домик с угловой крышей, следом небольшой огород, хлипкий деревянный забор, а за ним и всю деревню.
Глава 1. Деревня, которой нет
Правило 1: всегда затворять ставни на окнах и запирать двери на ночь. Если туманные (призраки жителей деревни) не могут пройти через закрытую калитку, то для нечисти она не преграда, и они легко проберутся в дом, приняв открытые окна и двери за приглашение.
Мелкий дождь барабанил по лобовому стеклу старенькой девятки. Узкую дорогу покрывала легкая туманная дымка, снижая и без того плохую видимость. Колеса то и дело попадали в ухабы, застревая. Машина глохла на каждом шагу, как только свернула после села Обское в сторону Коломенских Грив. Даже до этого самого села толком и не добралась. Указатель уже был перед ней. Мысленно Оксана в очередной раз себя ругала, что решила ехать в ночь, да и в целом проклинала саму идею отправиться в эту глушь, где, кроме леса, не было вообще ничего. Жила бы себе спокойно в Новосибирске…
«Не жила бы…» – горько усмехнувшись, перебила она свои же размышления.
В воспоминаниях до сих пор перед глазами колыхалось пламя. Густой едкий дым заполнял стены квартиры. Глаза застилает пелена слез, а на кухне кричит мама. Громко и отчаянно… Больше Оксана ничего не могла вспомнить с того