Ну – с Богом!
– Кто вы? – спросила я у Александра голосом умирающего лебедя.
Эффект был потрясающим, на такой я даже не рассчитывала. Великий князь онемел от изумления и с минуту смотрел на меня широко раскрытыми глазами. Затем метнулся к доктору и заговорил с ним… по-английски. Спасибо, что доктор был урожденным шотландцем а не немцем, немецкий я кое-как понимала, но через три слова на четвертое.
– Доктор, она меня не узнает! – трагическим голосом вскричал Александр.
На что получил совершенно невозмутимый ответ:
– Ее высочество и меня не узнали. Временная потеря памяти… это восстановимо, да. В моей практике бывали аналоги.
– Что же делать?
– Напоминать. Рассказывать якобы малому ребенку. И ваше высочество должно предупреждать родных, дабы избежать конфузий. Лучшее – пока не впускать визитеров, да. Только вы и ее камер-фрау.
Слегка успокоенный Александр вернулся к постели и снова взял меня за руку.
– Лизонька, я твой муж, Александр. Помнишь, какая у нас была красивая свадьба?
– О, ее императорское величество Екатерина Алексеевна была так добра и величественна!
– Она помнит мою дорогую бабушку! – радостно сообщил Александр доктору.
– Это есть хороший знак, ваше высочество. Рассказывайте ей о наиболее ярких моментах из прошедшего. Но – терпение, терпение и еще раз терпение. Если бы у вас было дитя… ее высочество вспомнить сразу, я наблюдать такой эффектум.
Я затаила дыхание.
– Увы, – отозвался помрачневший Александр, – Бог пока еще не послал нам ребенка.
– О, ребенок, – подхватила я реплику на лету. – Моя заветная мечта – подарить супругу сына.
– Лизонька, – мягко сказал Александр, снова присаживаясь на краешек кровати. – Я и есть твой муж, Александр. Ты же вспомнила часть свадьбы. А теперь попробуй вспомнить, кто стоял с тобой перед алтарем.
Тут главное было – не пережать. Конечно, я должна была вспомнить Александра еще сегодня, но как бы сквозь дымку.
– Перед алтарем я принимала крещение в православие, – пробормотала я.
– Умница. А теперь вспомни, какое на тебе было платье в день свадьбы.
В такой момент у любой нормальной женщины должно было случиться хотя бы частичное прояснение памяти.
– Кружевное, – мечтательно вздохнула я, – с вытканными серебром розочками. И ты был в белом камзоле, тоже с серебряным шитьем.
– Слава Богу! Теперь ты меня узнаешь?
– Дд-а… Только тогда ты был моложе.
– Естественно, – рассмеялся Александр счастливым смехом, – тогда мне было семнадцать, а теперь – двадцать два… почти
Бинго! То, что Александр взошел на трон в двадцать четыре года я помнила