Эпопея советско-финской Зимней войны 1939— 1940 годов. Сухопутные, воздушные и морские операции. Аллен Фрэнк Чу

IV корпуса 3 декабря с целью отвоевать железнодорожную станцию Сувилахти и потерянные участки по обе стороны путей оказалась не слишком удачной. Один полк при поддержке четырех артиллерийских батарей продвигался вдоль железной дороги и параллельного шоссе, но у Лиете (северо-западнее Сувилахти) он столкнулся с сильными танковыми силами противника и был вынужден поспешно отступить. К 7 декабря возобновившиеся танковые атаки русских отбросили полк к Коллаа, где ему удалось закрепиться¹⁴.

      Деморализация оперативной группы R продолжалась. В тщетной попытке удержать деревню Ягляярви 7-й велосипедный батальон был разгромлен и 5 декабря потерял все свои пулеметы. Непрерывное отступление – более 40 миль за неделю – грозило обернуться катастрофой: павшие духом солдаты по ошибке стреляли по своим, некоторые боялись ночных атак, многие впадали в панику при виде советских танков¹⁵. Если бы в следующую неделю финнам пришлось отступить еще на 40 миль, жизненно важное железнодорожное сообщение в Вяртсиля было бы потеряно, и отчаянная ситуация могла перерасти в катастрофическую.

      Карта 3. Угроза Ладожской Карелии

      Беспокойство у финнов вызывала и обстановка за линией фронта, где существовала угроза измены в их рядах. Существенную угрозу представляли и вражеские агенты. Самыми неуловимыми были финны-инкери, потомки небольшой народности, проживавшей в окрестностях Ленинграда, чья речь была неотличима от речи коренных финнов. Хотя «десканти», как прозвали вражеских парашютистов, были не столь многочисленны и не столь эффективны, как в порождаемых ими слухах, они являлись дополнительным источником беспокойства, и именно из-за них маршал Маннергейм согласился на присутствие в своей штаб-квартире телохранителя¹⁶.

      Если бы какой-нибудь советский агент внимательно следил за входом во временную штаб-квартиру маршала в отеле «Хельсинки» вечером 2 декабря, то увидел бы, что туда всякий раз заходит незнакомый офицер, причем в весьма возбужденном состоянии¹⁷. Если бы он знал, что предвещает такой визит, он мог бы заслужить орден Ленина, просто застрелив этого низенького розовощекого финского полковника…

      В эти первые суматошные дни тревог и тяжелых испытаний маршал Маннергейм был также обеспокоен событиями на главном театре военных действий – Карельском перешейке. На этот узкий плацдарм, связывающий Ленинград непосредственно с сердцем Южной Финляндии, СССР бросил основные силы – восемь пехотных дивизий и пять бронетанковых бригад 7-й армии¹⁸. Коммуникации на перешейке, ширина которого составляет всего от 25 до 70 миль, были лучше, чем на протяжении сотен миль границы на севере. Две железнодорожные линии связывали Ленинград с финской железнодорожной сетью (одна из них разделилась на две ветки, проходящие через большую часть перешейка), третья финская линия в центральном секторе заканчивалась в Валкъярви в 10 милях от границы, кроме того, имелось несколько