Война короля Карла I. Великий мятеж: переход от монархии к республике. 1641–1647. С. В. Веджвуд

сих пор не добрались до Вестминстера. Однако Карл думал, что достаточно силен, чтобы действовать без них, и считал, что промедление представляет большую опасность. Первым делом он выпустил прокламацию, в которой осудил ирландцев как предателей, – действие, предназначенное, чтобы опровергнуть клевету о связях его и королевы с восстанием. Затем отправил к Пиму Фолкленда с оливковой ветвью – король прекрасно знал, что она будет отвергнута, – предлагая ему пост канцлера казначейства. Этот демонстративный жест был задуман, чтобы ублажить умеренных и рассеять подозрения. Получив от Пима отказ, Карл назначил канцлером казначейства Калпепера, а Фолкленда сделал государственным секретарем.

VII

      В воскресенье 2 января они принесли присягу. В понедельник 3 января 1642 г. король расчехлил свои орудия и открыл огонь по Пиму и его хунте. Генеральный прокурор сэр Эдвард Херберт выступил в палате лордов с обвинением в государственной измене шести ведущих членов партии Пима – лорда Мэндвилла, Джона Пима, Джона Хэмпдена, Артура Хеслерига, Дензила Холлеса и Уильяма Строда. Дигби, который был вдохновителем этого проекта и выбирал момент для атаки, испортил все дело. Пока Херберт говорил, он так старательно нашептывал лорду Мэндвиллу, как он удивлен, и недоумевал, кто мог посоветовать такое королю, что пропустил свой выход. Он должен был встать, когда Херберт закончит, и сразу же предложить отправить обвиняемых за решетку, как сделали с епископами, которых неделей раньше после предъявления обвинения немедленно посадили в тюрьму. Но он упустил момент, а потом то ли у него сдали нервы, то ли он передумал, во всяком случае, он поспешно покинул палату, оставив лордов, потрясенных и озадаченных новым ходом короля, и даже не намекнул сторонникам Карла, что им следует делать дальше.

      Палата общин, которую проинформировали о происходящем еще до того, как Херберт закончил свою речь, незамедлительно направила запрос о проведении совещания с палатой лордов, заявляя, что обвинение является нарушением привилегий парламента. Таким же нарушением, утверждали они, являются действия королевских офицеров, которые в то утро ворвались и обыскали дома Пима и Холлеса. Тем временем ни одна из палат не хотела выдавать обвиняемых.

      Король, следуя примеру палаты общин в случае со Страффордом, обнародовал пункты обвинения в предательстве в отношении обвиняемых. Им вменялось, что они нарушали фундаментальные законы, сеяли семена раскола в сердцах подданных короля, терроризировали парламент, устраивая беспорядки, и подстрекали иностранные державы к вторжению в страну – здесь, вероятно, имелись в виду шотландцы. Как и год назад опять же в случае со Страффордом, эти пункты, по меньшей мере частично, являлись пропагандистскими. Это было королевское контробвинение в ответ на Великую ремонстрацию.

      Пока Карл организовывал атаки на своих врагов в парламенте, королева послала за Хеенвлитом, чтобы сказать, что теперь они с супругом решили весной отправить свою дочь,