Белая власть, казаки и крестьяне на Юге России. Противостояние и сотрудничество. 1918—1919. А. В. Посадский

регулярную самостоятельную вооруженную силу, которая двинется вперед, а Дон обеспечит свою северную границу надежной охраной. Реальность обстоятельств формирования соединений Южной армии оказалась далека от предположений. Особая Южная армия была создана накануне этой директивы, 30 сентября (13 октября), из трех корпусов. Саратовский корпус, набравший некоторую силу к середине ноября 1918 г., стоял на камышинском направлении, то есть на прямом направлении на Саратов вдоль Волги.

      В ноябре донские части с некоторым участием местных добровольцев держали в плотной осаде Камышин, но взять его не смогли. Направление на Саратов не было приоритетным для донцов. Так начинавшееся саратовское начинание лишилось возможности получить уездный центр в качестве «столицы», причем в уезде, наполовину населенном немцами-колонистами.

      В Саратовском корпусе присутствовали немцы-добровольцы, что доказывается приказами о зачислении в части⁸⁶. Возникла даже идея формировать отдельные сотни из колонистов при одном из полков⁸⁷, но следов этих подразделений нами не выявлено. В числе выборных от сел, которые были освобождены частями корпуса, встречается единственная немецкая фамилия – Гейнц. Можно полагать, что это представитель от немецких колоний наиболее южного, Иловлинского, округа – Обердорфа (Купцово) или Йозефсталя (Скрипалёво). Важно, что саратовское начинание понималось влиятельными колонистами как свое дело. Комкор В. Манакин напишет уже в 1919-м: «Немцы колонисты Саратовской губернии, собравшиеся в Ростове, пожертвовали на поддержание и развитие Саратовской организации в мое распоряжение 200 000 рублей»⁸⁸.

      Крушение Германии и стойкость красного Царицына сместили планы донского атамана. Донской фронт растягивался, в бой пошли дивизии Молодой армии. Саратовскому корпусу выпадала теперь вспомогательная задача прикрытия операции на Царицын. Фактор германских колонистов переставал быть значимым.

      Революция в Германии развернула ситуацию в обратную сторону. На чрезвычайном съезде Советов 9 ноября Троцкий говорил: «На юге нам грозит теперь объединение немецко-красновских банд с французско-деникинскими и алексеевскими». Нужно «врезаться клином» между двумя империализмами, занять Дон, Северный Кавказ до Каспия и Украину, принять их в «Советский дом»⁸⁹. Теперь немцы были – в пропагандистском поле – за красных. П.Н. Краснов и гетман И.И. Скоропадский превращались в незадачливых слуг двух господ, а англо-французские империалисты выглядели не как всесильные победители, а как ждущие расплаты хищники. Например, в тамбовских «Известиях» была помещена статья «Девятый вал». К русским пролетариям «пришел на помощь великий германский пролетариат, сильный своими знаниями, сильный наукою. Теперь уже не страшны штыки союзных империалистов. Теперь смешны угрозы капитала.

      Россия, Германия, Австро-Венгрия и балканские страны образуют тесный союз пролетарских государств. Это будет страшная сила, пред которою дрогнет англо-французский