– Значит, старушка уже пускала к себе постояльцев? Это хорошо… Ну, веди меня к ней.
– Я-то отведу, – вздохнул Марк. – Только и вы от нее сбежите. А деньги-то есть, чтоб дом купить?
– Не хватит, – усмехнулась я. – Разве что на аренду.
– На что?
Я отмахнулась. Марк двинулся вперед по пыльной дороге, уводя меня все дальше от леса. Лаяли собаки, завидев нас, а по соседней улице тощий мужичок в панаме гнал целое стадо коров. Мы ускорили шаг, чтобы не столкнуться с ними, и за поворотом оказались у низенького бревенчатого дома.
– Вот тут бабка Верда живет, – указал Марк на дом, обнесенный синим забором, потом на тот, что был напротив. – А здесь я. Ну, увидимся еще, побегу я, а то мамка искать будет.
Родительница Марка, видимо, уже потеряла сына. Дородная женщина в цветастом халате появилась на крыльце и, завидев мальчишку, прикрикнула, чтобы живее шел домой.
Ну а я привязала Фиалку к синему забору и двинулась во двор бабушки Верды. Надеюсь, не прогонит.
Солнце клонилось к закату, вот-вот деревеньку окутает сумрак, и если Верда не пустит меня на порог, то ночевать мне под чьим-нибудь забором.
Порыв прохладного ветра растрепал мои волосы. Я собрала их в пучок на затылке и, выпрямив спину, постучала в дверь. Уверенность, появившаяся мгновение назад, вдруг исчезла. Я нешуточно волновалась из-за того, что впервые в жизни собираюсь напрашиваться к кому-либо на ночевку.
За дверью раздались шаркающие шаги, следом звякнул засов, и на крыльцо вышла старушка-одуванчик. Тощая фигура ее была закутана в множество одежд: чулки, тонкое платье, поверх него еще одно, вязаное. Обута Верда была в валенки. Не по сезону шапка на седых взлохмаченных волосах, а на плечи накинута теплая шаль.
Верда с прищуром осмотрела меня, бросила взгляд на Фиалку и снова на меня:
– Побираться пришла? Так уходи сразу, коль так. Нет у меня ничего, – голос старушки был хриплым, как у курильщика с большим стажем.
– Комнату арендовать хочу. За деньги, конечно. Мне сказали, что вы сдаете…
Верда не дала мне договорить:
– Что мне твои деньги? Печь мне ими топить, что ль?
Я вопросительно вскинула бровь. Не нравился мне ответ старушки, ведь он мог означать только то, что магазинов в Дворецком нет.
– Нет магазинов здесь? – уточнила я.
– Откуда им взяться? – Верда пожевала тонкие, морщинистые губы. Я прикинула в голове возраст старушки: восемьдесят или чуть больше, но при этом зубы почти все целы. Гнилые, в пятнах, но целы. – Готовить умеешь?
– Умею.
– А стирать?
– Тоже умею.
– Ну заходи, коль так. Помогать мне будешь. И шавку эту свою подальше от дома моего привяжи, неча мне тут траву рвать.
Мне и спрашивать