– Вы, конечно, знаете, что леди Кэтрин де Бург и леди Энн Дарси были сестрами; следовательно, она тетя нынешнего мистера Дарси.
– Вот как, я этого не знала. Я вообще ничего не знаю о родственных связях и окружении леди Кэтрин. Еще пару дней назад я даже не слышала о ее существовании.
– Ее дочь, мисс де Бург, получит очень большое наследство, и полагают, что она и ее кузен объединят два состояния.
Эта новость заставила Элизабет улыбнуться, ибо она подумала о бедной мисс Бингли. Напрасными, должно быть, были все ее хлопоты, тщетны и бесполезны ее восторги по поводу его сестры и славословие в его адрес, коли он уже предназначен другой.
– Мистер Коллинз, – сказала Элизабет, – в самых высоких выражениях отзывается и о леди Кэтрин, и о ее дочери; но, судя по некоторым подробностям, которые он сообщил о ее светлости, я подозреваю, что испытываемая благодарность ослепляет его, и что, несмотря на то, что ему она добросердечная покровительница, с остальными она высокомерна и тщеславна.
– Я полагаю, что она в значительной степени и то, и другое, – согласился Уикхем. – Я не видел ее много лет, но прекрасно помню, что она мне никогда не нравилась и что манеры ее были властными и пренебрежительными. Она имеет репутацию необычайно рассудительной и умной женщины; но я скорее верю, что часть ее репутации обеспечивают положение и богатство, часть – властные манеры, а оставшуюся часть – гордость за своего племянника, который заботится о том, чтобы все, кто с ним связан, имели самое высокое реноме.
Элизабет признала, что он объяснил все очень разумным образом, и они продолжали беседовать к обоюдному удовлетворению, пока предложенный ужин не положил конец развлечениям и не одарил остальных дам долей внимания мистера Уикхема. Шум за ужином у миссис Филлипс не способствовал серьезным разговорам, но его манеры пришлись по вкусу всем. Что бы он ни сказал, было сказано хорошо, и все, что он делал, делалось элегантно. Элизабет покинула дом тетушки, будучи полной мыслей о нем. По дороге домой она не была способна думать ни о чем, кроме мистера Уикхема, и о том, что он рассказал ей, но у нее не было возможности даже упомянуть его имя, пока они ехали, потому что ни Лидия, ни мистер Коллинз не давали никому слова сказать. Лидия беспрестанно говорила о прошедшей игре, о фишках, которые она проиграла, и о фишках, которые она выиграла, а мистер Коллинз, в возвышенных выражениях описывал гостеприимство мистера и миссис Филлипс, отмечая, что он ни в малейшей степени не сожалеет о своем проигрыше в вист, перечислял все блюда, поданные за ужином, при этом постоянно выражая опасения, что он доставляет неудобства своим кузинам, но смог, тем не менее, сказать больше чем можно было бы успеть до того, как карета достигла Лонгборн-хаус.
Глава 17
На следующий день Элизабет рассказала сестре о разговоре, который произошел между ней и мистером Уикхемом. Джейн