– На месте, – отстучал я.
– Ты похож на человека? – спросила меня дама.
– А ты как думаешь? – вопросом на вопрос ответил я.
– Я думаю, что похож, – отстучала Емля, – а ты действительно офицер?
– Да, – ответил я.
– А у тебя есть лошадь? – спросила собеседница.
– Есть, стоит рядом и ржет, – отшутился я.
– Как ржет? – спросили меня.
– Вот так и ржет, как все другие лошади, летающие в пассажирских самолетах, – ответил я.
На Емле поняли, что это шутка, но как-то очень долго понимали ее.
– Снежинин, ты усский? – спросили меня.
– Я – русский, – ответил я, – а кто такие усские?
– Усские это те, которые живут в Оссии, – сообщили мне. – Как твое имя?
– Мое имя Олег, – сказал я, – а как зовут тебя?
– Мариэтт, – отстучала девушка, – я пишу о тебе в газету и хочу быть все время рядом с тобой.
– Очень приятно. А если я такой же, как звонарь Квазимодо? – спросил я.
– У нас он называется Вазимодо, но его любили все женщины, – сообщила Мариэтт.
– И ты собираешься меня любить? – не удержался я от вопроса.
– В стране, где выращивают пони, советуют не торопиться, – ответила девушка.
– В моей стране тоже так говорят. А вдруг ты мне не понравишься? – спросил я.
Через какое-то время пришел вопрос:
– Это почему я тебе не понравлюсь? – я так и чувствовал раздражение в голосе девушки.
– Мне не нравятся любовницы вашего Вазимодо, – продолжал я интриговать.
– Я тебя ненавижу, – пропела мне морзянка и пропала. Весь эфир был забит разнотонной «морзянкой», но эта была особенная.
После этого разговора на меня стали выходить сотни радистов и предлагали начать радиообмен именно с ними. Пришлось никому не отвечать, чтобы не вызывать ненужного ажиотажа. Я отправлял официальное обращение от имени Земли, но на него никто не откликнулся, кроме Мариэтт, поэтому я и буду поддерживать связь только с ней, игнорируя всех других.
Если она действительно пишет в газету обо мне и для этого поддерживает связь, приглашая профессоров, то сейчас должно начинаться соблазнение меня всеми благами и условиями пребывания.
Оссия это, похоже, Россия. Вроде бы и родина тоже, да только не понятно, какой год сейчас идет у них. Если где-то период между двумя мировыми войнами, то туда лучше не появляться, потому что у товарищей того время вопросы идеологии превалировали над нормами международного права, обыкновенного разума и прав человека.
Приземление
Я приближался к орбите Емли. С профессором, который общался со мной через военного специалиста, я понял это по четкому отбиванию точек и тире, было обговорено вероятное место приземления в местечке Ле Урже в двенадцати километрах северо-восточнее города Арижа.
Через семь дней запела знакомая «морзянка»:
– Сне-жи-нин.
Я ответил,